— У нас благородные господа чаще всего в "Бамбуковой жабе" останавливаются!
— Покажи дорогу! — не терпящим возражения тоном приказал младший брат губернатора.
— Помилосердствуйте, господин Нобуро, — растерянно залепетал собеседник. — Никак не могу. Узнает господин Томуро, что я без разрешения с поста ушёл, прикажет палками бить, да ещё и оштрафует. А у меня семья, дети малые.
— Никто тебя не тронет, — досадливо морщась, успокоил его всадник, но вдруг сурово нахмурился. — Или забыл с кем разговариваешь, простолюдин?!
— Да как можно, благородный господин!? — промямлил стражник, хлопая редкими ресницами, и, втягивая голову в плечи, затравлено глянул на приятеля. — Нешто я не понимаю? Только и вы уж во имя Вечного неба сделайте милость.
Поймав его взгляд, второй стражник метнулся куда-то за низкую, сложенную из кое-как обработанных камней ограду и тут же вернулся, ведя за ухо худого, чумазого паренька лет десяти, одетого в невообразимые лохмотья.
Закусив губу, тот тоненько поскуливал, размазывая слёзы и сопли по грязным, впалым щекам.
— Вот, господин Нобуро! — широко улыбнулся стражник. — Он вас проводит.
И рявкнул, не выпуская из скрюченных пальцев смятого уха несчастного:
— Доведёшь благородных господ до гостиницы мастера Тошаки. А попробуешь удрать, как в прошлый раз, я вас с матерью выкину из вашей вонючей конуры.
— Да, господин Мазик, — срывающимся от сдерживаемого рыдания голосом затараторил маленький оборванец. — Слушаюсь, почтенный Мазик. Всё сделаю, почтенный Мазик.
— То-то же, — проворчал мужчина и, отпустив распухшее, покрасневшее ухо, отвесил ему подзатыльник, заставив низко поклониться.
Подняв голову, но так и не рискнув выпрямить спину, мальчишка посмотрел полными слёз глазами на застывшего в седле дворянина.
— Показывай дорогу! — нетерпеливо приказал тот, грозно сведя брови к переносице.
— Сюда, господин, — проговорил провожатый, громко шмыгая носом и делая приглашающий жест тощей, грязной рукой.
Возница легонько щёлкнул вожжами. Повозка резко дёрнулась. Сидевший рядом Кубвань едва успел схватить того за локоть. Не столь ловкого господина Фунадо повело назад, и он скрылся в фургоне, где с шумом приземлился на застеленную одеялами скамью.
— Жбан! — для порядка прикрикнул на слугу Рокеро Нобуро. — Осторожнее, пёс косорукий! Не дрова везёшь! Давно палок не получал?! Так я распоряжусь.
— На всё ваша воля, господин, — с философским спокойствием отозвался возница, но в голосе его не слышалось ни страха, ни раскаяния. — Как прикажете. Только не из-за меня так вышло. Колесо в яму попало. Дороги здесь дрянь.
Покачав головой, молодой человек ткнул задниками сапог в крутые бока мышастого мерина. Устало фыркнув, животное зачавкало копытами по холодной грязи.
— Подожди, Снегирь, — негромко пробормотал седок, ласково потрепав по шее верного скакуна. — Скоро поешь и отдохнёшь. А если у хозяина гостиницы не будет овса, клянусь Вечным небом, я заставлю его накормить тебя лепёшками.
Заслышав звонкие хлопки, негромкий скрип и побрякивание сбруи, редкие прохожие на узких улочках торопливо расступались, освобождая дорогу крытой повозке на двух высоких деревянных колёсах с резными спицами и гордо восседавшему в седле всаднику с рыжеватыми усами под горбатым, явно когда-то перебитым носом.
Их провожатый бодро шагал вперёд, время от времени оглядываясь, отвешивая поклоны и громко хлюпая носом.
Проехав вдоль высокого каменного забора, младший брат губернатора увидел широко распахнутые ворота, над которыми красовалась заботливо прикрытая черепицей чёрная вывеска, где белели каллиграфически выведенные буквы названия: "Бамбуковая жаба".
— Вот ваша гостиница, господин, — повернувшись к чиновнику по особым поручениям, мальчишка уставился на него голодными глазами, даже не решаясь просить о вознаграждении.
— Дай ему лян, Кубвань, — распорядился тот, направив Снегиря на просторный, вымощенный камнем двор, заполненный повозками и людьми.
Всегда ревностно относящийся к хозяйскому добру, слуга недовольно заворчал, отвязывая от пояса солидный, набитый медяками кошель, но не посмел ослушаться.
— Спасибо, щедрый господин! — устремился вслед удалявшемуся всаднику звонкий мальчишеский крик, легко перекрывая невнятный гомон и привлекая всеобщее внимание к новым гостям. — Да пошлёт вам Вечное небо благополучия и долгих лет!
Не обращая внимания на его вопли, Рокеро Нобуро ловко соскочил с мерина, привычно бросив поводья тут же подскочившему слуге.