— Нисколько, господин Фунадо, — любезно улыбнулся молодой человек. — А мне почтенный хозяин покажет другую комнату.
Он сурово свёл брови к переносице.
— Ничуть не хуже. Не так ли?
— Конечно, благородный господин! — заверил его собеседник. — Клянусь Вечным небом!
Перед тем, как отправиться дальше, он с поклоном вручил ключ от комнаты господину Фунадо.
Молодой человек постарался придать своему лицу невозмутимое выражение, что никак не мешало ему замечать пятна облезлой краски и лака на стенах и на полу, пыль на грубых узорах резьбы деревянных перил и даже на безвкусно-пузатых бумажных фонариках, густо развешанных на поддерживавших галерею и крышу столбах.
"О Вечное небо, что за дыра?!" — досадливо кривясь, думал чиновник по особым поручениям, с тоской наблюдая, как хозяин гостиницы, пыхтя, возится с замком. Тот, кажется, заело, и Тошаки, вымученно улыбаясь, ковырялся в скважине длинным ключом.
Наконец коварный механизм сдался, выпустив дужку, и владелец заведения смог радушно распахнуть перед гостем двери.
Шагнув внутрь, Рокеро Нобуро скептически оглядел помещение.
Два стола. Один посередине комнаты, второй — возле затянутого полупрозрачной бумагой окна. Три красивые резные табуретки, покрытые старым, потрескавшимся лаком. Широкая кровать с двумя обтянутыми цветастой тканью подушками и тёмно-синим одеялом. Низенький шкаф с множеством отделений.
Стены украшала парочка аляповатых картин. На одной неизвестный художник пытался изобразить горный пейзаж с обязательным водопадом, на другой — неестественно пышный букет пионов.
Вспомнив недвусмысленные намёки старшего брата, молодой человек с тоской подумал, что здесь придётся жить не один день, и от этого его настроение ещё сильнее испортилось.
— Пришли сюда моих слуг с вещами, — распорядился он, не глядя на согнувшегося в подобострастном поклоне хозяина гостиницы.
— Слушаюсь, господин, — отозвался тот.
— И замени замок! — не сдержавшись, рявкнул ему вслед чиновник по особым поручениям.
— Сейчас же, господин! — донеслось с лестницы.
Подойдя к кровати, Рокеро Нобуро подозрительно принюхался, но не почувствовал никаких неприятных запахов, кроме горьковатого аромата полыни.
Потрогал матрас, с удовлетворением убедившись, что тот не успел слежаться до каменной твёрдости, но садиться на постель не стал, а, опустившись на табурет, вновь задумался о своём поручении.
Вряд ли составит большого труда выяснить, кого именно намерен удочерить начальник уезда. Вот только губернатор ясно дал понять младшему брату, что его скорейшее возвращение в Хайдаро крайне нежелательно. Следовательно, торопиться не надо, и придётся себя чем-нибудь занять в этом дремучем захолустье.
— Вы здесь, господин? — послышался из-за двери голос Жбана.
— Да, — отрываясь от дум, отозвался чиновник по особым поручениям. — Заходи.
С треском распахнулись створки, и в комнату ввалились слуги с большим дорожным сундуком.
— Куда его ставить, господин? — отдуваясь, спросил Кубвань.
— В угол, — распорядился молодой человек. — Лошадей расседлали?
— Да, господин, — пятясь задом, отозвался Жбан и, хорошо зная, с каким трепетом хозяин относится к своему любимцу, пояснил: — Конюшня тут справная. Тепло, сухо и конюх — вроде не совсем дурак. Обещал, как Снегирь охолонёт, напоить и дать ему овса.
— Всё равно проверь, — проворчал младший брат губернатора. — Угробишь мне мерина, я тебя самого мерином сделаю. И узнай, где в этом городишке уездная канцелярия.
— Да, господин, — опустив сундук на пол, облегчённо выдохнул слуга, давно привыкший к подобным угрозам.
— И передай хозяину, пусть жаровню с углями принесёт, — добавил чиновник по особым поручениям, выходя из комнаты.
Спустившись в зал по скрипучим ступеням, от уселся за свободный столик, возле которого тут же появился гостиничный слуга.
— Что желает господин?
— Чаю джангарского принеси, — распорядился постоялец.
Время обеда давно прошло, а ужинать вроде бы ещё рано. Однако недовольно заворчавший желудок явно возражал против столь категоричного утверждения.
Появившийся подавальщик поставил перед Рокеро Нобуро поднос со стоявшей на блюдечке фарфоровой чашечкой.
Приподняв крышечку, молодой человек принюхался. Он не считал себя таким знатоком чая, как его старший брат, однако кое-что понимал в этом благородном напитке, без труда определив далеко не лучший сорт.
"Хорошо хоть, вместо джангарского не подсунули какую-нибудь гадость из Фамлао", — раздражённо подумал чиновник по особым поручениям, делая осторожный глоток.