Возможно, его противник успел взять пару уроков у кого-то из здешних мастеров или рассчитывал, что чиновник по особым поручениям ещё не пришёл в себя после вчерашнего пира у начальника уезда?
В любом случае, выглядел десятник на редкость самоуверенно.
Рокеро Нобуро постарался его разочаровать, сразу же бросившись в атаку, но, наткнувшись на умело выстроенную защиту, не сумел правильно рассчитать силы и, сбив дыхание, отступил.
Пятясь к краю площадки, он с трудом отбивал сыпавшиеся на него удары господина Кимуро, чьи усы уже вздыбились в торжествующей ухмылке.
Однако младший брат губернатора доказал, что является достойным учеником самого Джиро Айоро.
Кое-как отдышавшись, он перешёл в наступление. На сей раз молодой человек не стал выделываться, выбивая у соперника клинок, а провёл серию стремительных ударов, закончившихся дрожанием кончика деревянного меча у горла десятника городской стражи.
Тот замер, опасливо косясь на полированную деревяшку. Со стороны канцелярии донёсся явственный вздох разочарования и тихий стук закрывавшихся оконных рам.
Опустив меч, младший брат губернатора почувствовал, что его рубаха насквозь промокла от пота.
"Надо больше тренироваться", — мельком подумал он, отвечая на поклон соперника, громко объявившего дрожащим от волнения голосом:
— Спасибо за науку, господин Нобуро. Для меня большая честь получить от вас ещё один урок.
— Всегда готов оказать вам подобную услугу, господин Кимуро, — ощущая непривычную усталость, ответил чиновник по особым поручениям.
Сырое бельё неприятно липло к коже, поэтому он, попрощавшись с начальником уезда, вернулся в гостиницу.
Обнаружив отсутствие слуг, молодой человек страшно разозлился, пообещав себе непременно наказать ленивых бездельников, пропадающих неизвестно где, как раз тогда, когда господину так нужна помощь. Но тут же вспомнил, что сам же отправил их с поручением и даже дал денег. Пришлось самому разуваться, пачкая чистый пол, лезть в сундук, переворошив его содержимое, переодеваться, а потом ещё и спускаться в зал, чтобы заказать чаю.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда довольные и счастливые, но всё ещё державшиеся на ногах слуги явились, их хозяин пребывал в самом отвратительном настроении.
Любивший сейчас весь мир Кубвань, лучезарно улыбаясь, попытался отвесить доброму господину самый почтительный поклон, но, получив звонкую оплеуху, отлетел в один угол, а ещё не успевший склониться Жбан оказался в другом.
— За что, господин? В чём мы провинились, господин?
В унисон завопили слуги, резво встав на колени и тыкаясь лбами в пол.
— Почему так долго шлялись? — остывая, рявкнул младший брат губернатора.
— Так приказ ваш исполняли, господин, — полным обиды голосом отозвался Кубвань. — Про господина Хваро узнавали. Вот и задержались чуток. Не начнёшь же сразу выспрашивать? Не по-людски это. Пришлось немного посидеть, выпить.
— Немного! — возмущённо фыркнул чиновник по особым поручениям, садясь на табурет. — Солнце вот-вот сядет, сами еле на ногах держитесь.
— Быстрее никак нельзя было, господин, — не поднимая головы, убеждённо пробубнил Жбан. — Народ только к вечеру подходить начал…
— Ладно! — морщась махнул рукой хозяин. — Рассказывайте, что узнали.
Выпрямившись, но не вставая с колен, Кубвань солидно откашлялся.
— Род Хваро здесь издавна многими землями владел. Раньше-то они ещё богаче были, но дед нынешнего барона…
— Ты что, дурак, всю их родословную пересказывать будешь? — рявкнул Рокеро Нобуро, хлопая ладонью по столу. — Какое мне дело до его отца и деда?! Я вас зачем посылал?! Узнать побольше о Тоишо Хваро! О нынешнем бароне, тупицы, а не о его славных предках!
— Так нечего узнавать, господин! — вновь рискнул подать голос Жбан. — Господин барон, почитай, всю жизнь в столице прожил. Только этой зимой после петсоры домой вернулся и, говорят, опять уедет скоро.
— И это всё?! — ещё сильнее разозлился молодой человек.
— Не всё, господин, — опасливо втягивая голову в плечи, пробормотал Кубвань. — Говорят, он хорошо воспитан, образован, умён и всем нравится.
"А Утренняя Ромашка болтала, что его, наоборот, не любят за спесь и гонор", — озадаченно подумал хозяин, поначалу решив, что слуга никого ни о чём не спрашивал, а просто пропил его деньги. Но быстро сообразил, что гетера из "Поющего под ветром тростника" общается с богатыми дворянами и купцами, поэтому высказывает их мнение, а Кубвань передаёт слова простолюдинов.
— Ещё говорят, ему дали важную должность где-то на юге, — некстати ляпнул Жбан, тут же получив тычок в бок от своего приятеля.
Младший брат губернатора невольно поморщился, вспомнив рассказ Утренней Ромашки о блестящей сдаче бароном государственного экзамена.
— Тупицы, — проворчал он и принялся отдавать распоряжения: — Приберите тут всё. Бельё выстирайте. Принесите ужин. Я сегодня больше никуда не пойду.
— Да, господин, — побормотал Кубвань, с кряхтением поднимаясь на ноги.
Под вечер зашёл господин Фунадо, чтобы пригласить на ужин, устраиваемый в их честь старшим писцом, господином Кихико Окэдо, но чиновник по особым поручениям отказался, сославшись на не до конца прошедшее недомогание.
Он прекрасно понимал, что ему, по сути, больше нечего делать в уездной канцелярии и разговаривать с тамошними служащими не о чем. Всё, что можно узнать о приёмной дочери начальника уезда, рассказал сам господин Сабуро, и его подчинённые вряд ли смогут добавить что-то по-настоящему существенное. Кроме, разве что господина Андо. Но пока и его рассказ выглядит всего лишь как глупая сплетня. Хоть как-то прояснить ситуацию способна только госпожа Амадо Сабуро.
Поэтому Рокеро Нобуро следует терпеливо дождаться сестру начальника уезда и дотошно расспросить её о дальней родственнице, ставшей приёмной дочерью господина Сабуро.
Таким образом он оказался в ситуации, когда ему, с одной стороны, совершенно нечего делать, а с другой — надо как-то объяснять господину Фунадо своё пребывание в этом городишке, ибо губернатор приказал своему младшему брату не раскрывать перед служащим Палаты налогов и податей истинную цель своего посещения Букасо.
Поэтому, когда рано утром господин Фунадо заглянул в его комнату, то застал чиновника по особым поручениям за столом с разложенными по нему листами бумаги и письменными принадлежностями. На робкий вопрос спутника: намерен ли господин Нобуро пройти с ним в канцелярию, тот сокрушённо развёл руками.
— Не могу, господин Фунадо. Составляю отчёт.
— Так вы уже закончили проверку? — недоверчиво вскинул брови собеседник.
— Только первый этап, — пояснил молодой человек. — Но его превосходительство приказал мне постоянно держать его в курсе расследования.
— Понимаю, — поджал сухие губы служащий Палаты налогов и податей. — Тогда не буду вам мешать.
— Ступайте, господин Фунадо, — кивнул младший брат губернатора и обратился к стоявшему у стены слуге: — Кубвань, передай Жбану, что я приказал отвезти господина Фунадо в повозке.
Дождавшись, когда их шаги затихнут за дверью, Рокеро Нобуро взял недавно приобретённый томик стихов и, сбросив халат, удобно устроился на кровати.
Он разбирался в поэзии ровно настолько, чтобы не выглядеть полным невеждой и уметь поддержать разговор в компании благородных, образованных людей. Для окружающих у него даже был свой любимый поэт. Но на самом деле стихи навевали на него дремоту и скуку.
Вот и сейчас, не прочитав и пяти страниц, парень смежил веки, прикрыв лицо раскрытой книгой.
Он почти заснул, когда тихо скрипнула дверь. Решив, что это вернулся слуга, чиновник по особым поручениям и не подумал открывать глаза.
Казалось, прямо над ухом раздалось негромкое покашливание и тихий голос Жбана позвал:
— Господин!
Недовольно поморщившись, тот проворчал:
— Чего тебе?
— Записка вам, господин, — сообщил слуга.