— В остальном говорите всё, как условились, — одобрительно кивнул мужчина. — Я уже предупредил господина Нобуро, что вы потеряли память и ничего не помните из своего прошлого. Поэтому смело ссылайтесь на болезнь и ничего не бойтесь. Нет никаких доказательств того, что вы не дочь Кайо Сабо. После петсоры в Тадаё никто ничего не найдёт.
— Простите, господин, — воспользовавшись паузой, чуть поклонилась девушка. — Но, если я ничего не помню, откуда мне известен мой день рождения?
— Вам об этом рассказала госпожа Амадо Сабуро, — снисходительно усмехнулся хозяин дома. — А ей тот самый лавочник Шуфр, который вас вырастил.
— Точное время рождения, — наставительно изрёк он, — необходимо для составления гороскопа. А без него нельзя начинать ни одного важного дела. Разве у вас перед тем, как выдать дочь замуж или начать постройку дома, не советуются с астрологами?
— Нет, господин, — чтобы сдержать улыбку, Платиной пришлось чуть прикусить нижнюю губу. — У нас уже мало кто верит в то, что расположение звёзд влияет на судьбу человека.
— Если бы не та волшебная шкатулка, Ио-ли, — осуждающе покачал головой собеседник. — Я бы тоже подумал, что вы из какого-то варварского народа. Надеюсь, вы больше никому подобных глупостей не говорили?
— Я знаю, что должна быть полностью откровенная только с вами, господин, — склонила голову девушка, вновь чувствуя себя словно на манеже, когда малейшая ошибка в исполнении номера может стоить сломанной руки или даже жизни. — И с вашей сестрой — госпожой Амадо Сабуро.
— И это правильно, — одобрительно кивнул начальник уезда.
Замерев на пару секунд, словно решая для себя какой-то важный вопрос, он неожиданно спросил, сурово сведя брови к переносице:
— Вы говорили, что губернатор мог прислать сюда своего младшего брата и не из-за вас?
"Вот же-ж! — мысленно выругалась Платина. — Разболтала всё-таки, карга старая. Ну никому ничего нельзя сказать! Надо как-то выкручиваться. Что там написано в той книжонке? Кажется, "женские беседы не обязательно должны быть поучительными".
— Простите, господин, — поклонилась она. — Я невольно забылась и взялась судить о том, о чём не имею ни малейшего понятия.
— Хорошо, что вы это осознаёте, Ио-ли, — одобрительно кивнул приёмный папаша. — И надеюсь, впредь вы не будете допускать подобных высказываний в присутствии тех, кто не знает о вашем истинном происхождении?
"Ого! — путешественница между мирами едва не присвистнула от удивления. Та уже успела уяснить, что местных дворян с детства учат строго следить за своими словами, а уж такой матёрый чиновнище, даже наедине с такой незначительной персоной, как она, случайно не оговорится, привычка помешает. — Это же с ним я могу болтать всё, что вздумается? Ну, уж нет. Нафиг, нафиг! Я лучше промолчу, так оно спокойнее будет".
— Но всё же, — неожиданно продолжил начальник уезда, — откуда вы знаете о подобных способах проверки?
— У себя дома, господин, я много… — Платина на миг замялась, не зная, как объяснить собеседнику, что такое кино и телевидение, но потом решила не заморачиваться, — … читала. А у нас есть романы о том, как честные государственные служащие расследуют разного рода преступления. В одной из таких книг главный герой, чтобы не насторожить злоумышленников, использует совершенно пустяковый повод, чтобы задать вопросы и собрать нужные сведения. Я вспомнила этот сюжет и подумала, что может губернатор прислал сюда своего брата по какой-то другой причине?
— Вряд ли подобная литература подойдёт для девушки из благородной семьи, — проворчал мужчина. — И обычаи наши очень сильно отличаются от ваших, Ио-ли.
— Другой мир, господин, — пожала плечами собеседница, посчитав нужным добавить: — Но если я оказалась здесь, то буду жить так, как принято у вас.
— Так и должно быть, — машинально, словно бы уже не слушая её, пробормотал начальник уезда.
Внезапно он словно встрепенулся, внимательно посмотрев на свою приёмную дочь.
— Я отправил слугу за господином Нобуро. Скоро он будет здесь. Сначала я поговорю с ним, покажу письмо господина Сабо. А потом прикажу подать чаю. Его нам принесёте вы.
С этими словами хозяин дома поднялся со своего места.
— Слушаюсь, господин, — поклонилась вскочившая на ноги Платина, а когда мужчина скрылся за дверью, облегчённо перевела дух.
Она вдруг с пугающей ясностью осознала, что боится этого человека, понимая его абсолютную власть над собой и собственную беспомощность в этом безжалостном мире.
А теперь мало ей начальника уезда с многочисленным семейством и въедливой наставницей с сыном-алкоголиком, так ещё какой-то проверяющий появился аж из самой губернии!
Девушка не очень верила, что столь высокопоставленному начальству на самом деле интересно: кого именно удочерил господин Бано Сабуро? Несмотря на молодость, Ия уже кое-что видела в жизни, да и перегруженный информацией двадцать первый век давал достаточно знаний для понимания того, что она лишь случайный инструмент в вечной борьбе чиновников за власть, влияние и богатство. Но кто-то же дал врагам приёмного папаши повод напакостить ему столь экзотическим способом? Какой-то доносчик придумал подобное измышление? Тут явно постарался кто-то знакомый: либо из многочисленных обитателей усадьбы начальника уезда, либо из дома наставницы. Вот только вряд ли она или её отпрыск рискнут сознательно гадить своему благодетелю. Но мало ли что и кому мог по пьянке наболтать господин Андо?
Ия уже знала, что его не увольняют только благодаря снисходительности господина Бано Сабуро. Узнай тот, что он или его мать имеют отношение к написанию этого доноса, и младший писец вылетит с государственной службы, опережая собственный визг, оставив семью без средств к существованию.
Поэтому Платина больше склонялась к версии, что автора доноса либо его сообщника следует искать среди близких приёмного папаши.
Её размышления прервал шум на веранде. Вечерело, и в комнате уже царил полумрак.
Решив, что вернулась хозяйка комнаты, девушка собралась попросить ту, отправить служанку за огоньком для светильника.
Но в дверь вошла сама госпожа Азумо Сабуро, сопровождаемая Угарой, державшей в руках привязанный к палке бумажный фонарь.
— Почему в темноте сидите, Ио-ли? — поинтересовалась женщина, кивком отвечая на приветственный поклон приёмной дочери супруга.
— Думать можно и без света, старшая госпожа, — ответила Платина.
— О чём же вы думаете, Ио-ли? — заинтересовалась собеседница.
— О том, как доказать важному чиновнику, что я не дикарка, — без промедления отчеканила девушка, понимая, что именно этого ответа от неё и ожидают.
— Это хорошо, — важно кивнула хозяйка дома, усаживаясь на табурет и знаком предлагая ей занять место напротив. — У вас всё получится, Ио-ли. Вы только не забывайте, чему вас учила госпожа Андо.
Не дожидаясь распоряжений, Угара зажгла "спичку" от принесённого фонаря и запалила фитиль масляного светильника с ярко начищенным медным отражателем.
— Я слышала, вы делаете большие успехи не только в изучении этикета, — продолжила женщина. — Но и в счёте?
— Это большое преувеличение, старшая госпожа, — как и полагалось в таком случае, по местным обычаям стала отнекиваться Платина.
— Но не будет же госпожа Андо мне врать? — усмехнулась собеседница.
— Госпожа Андо просто слишком добра ко мне, — с деланным смущением потупилась девушка. — Я лишь хочу научиться быть полезной своему будущему господину.
— Угара говорила об этом вашем желании, — важно кивнула супруга начальника уезда. — Я рада, что вы уже сейчас думаете о будущем.
— Благодарю за добрые слова, старшая госпожа, — поклонилась Платина, почтительно заметив: — Но одного умения хорошо считать вряд ли достаточно, чтобы стать такой же примерной хозяйкой, как вы.
— Конечно, Ио-ли, — снисходительно усмехнулась явно довольная подобной лестью собеседница. — Но если хотите, то можете помочь мне вести дела, конечно, после того как закончите обучение.