"Небось, думаешь, я сейчас расплачусь от счастья? — подумала девушка, мгновенно оценив открывавшиеся перспективы. — Тогда не будем её разочаровывать".
Прытко вскочив на ноги, она отвесила супруге приёмного папаши церемонный поклон, выдохнув с чувством:
— Для меня это будет великой честью, старшая госпожа!
— Садитесь, садитесь, Ио-ли, — благожелательно кивнула женщина.
— Мне так не терпится стать вашей помощницей, старшая госпожа! — широко улыбаясь, Платина опустилась на табурет. — Не скажете, когда я смогу вернуться домой?
— Господин хочет провести церемонию удочерения перед праздником фонарей, — ответила хозяйка дома. — К тому времени мастер как раз закончит отделку вашей комнаты, и мы обставим её необходимой мебелью. — Я хотела поселить вас со своей дочерью Иоро. У неё просторно, и вдвоём вам было бы веселее. Но господин приказал устроить вас отдельно.
— Ему виднее, — потупив взор, пробормотала приёмная дочь начальника уезда, мысленно поблагодарив приёмного папашу за заботу. Всё-таки очень неплохо иметь место, где хотя бы изредка можно побыть самой собой.
В этот момент в дверь постучали.
— Кто там? — нахмурилась хозяйка дома. — Что случилось?
— Гость пришёл, старшая госпожа, — донёсся снаружи тихий голос служанки. — Он в кабинете господина.
— Хорошо, — красивое лицо Азумо Сабуро посуровело.
Поднявшись, она пристально осмотрела вскочившую девушку с ног до головы и лично поправила скреплявшую причёску шпильку. После чего, отступив на шаг, удовлетворённо кивнула, словно художник, нанёсший последний штрих на уже завершённую картину.
— Вот так лучше. Пойдёмте, Ио-ли. Угара, захвати плащ, прохладно.
Выйдя на веранду вслед за женщиной, Платина невольно поёжилась: то ли от холода, то ли от волнения перед предстоящей встречей.
Расторопная служанка тут же набросила ей на плечи меховую накидку.
Машинально оглядевшись по сторонам, Платина обратила внимание на то, что из всех окон боковых пристроек, в которых жили младшие жёны начальника уезда, светится только одно. К тому же из-за него доносилось невнятное, но оживлённое бормотание. Кажется, молодые наложницы хозяина дома, собравшись вместе, что-то очень активно обсуждают. Скорее всего, внезапный приезд младшего брата губернатора и всё, что с этим связано.
— Не отставайте, Ио-ли! — бросила через плечо старшая госпожа.
В просторном пиршественном зале в ожидании гостей уже стояли в два ряда маленькие квадратные столики.
Слуги, развешивавшие гирлянды бумажных цветов и фонарики, завидев хозяйку дома, торопливо кланялись и вновь возвращались к своим делам.
У дверей, ведущих в первый внутренний дворик, она вдруг резко обернулась, окидывая помещение долгим, пристальным взглядом, после чего, досадливо поморщившись, спустилась по короткой каменной лестнице.
Платина молча проследовала за ней. Под кожаными подошвами туфель зашуршал мелкий гравий.
На решетчатом, затянутом бумагой окне домашнего кабинета начальника уезда желтело жёлтое, размытое пятно от светильника и двигалась чёрная тень в знакомой квадратной шапочке.
На веранде, возле плотно прикрытой двери стояла служанка в стёганом жилете поверх зелёного платья.
Заметив хозяйку дома, та низко поклонилась.
— Ну, что там? — почти шёпотом спросила Азумо Сабуро.
— Разговаривают, старшая госпожа, — ещё тише, почти одними губами ответила женщина.
— Давайте подождём, Ио-ли, — кивнув, предложила хозяйка дома, направившись к круглому, каменному столику в углу двора.
Сопровождавшая их Угара поспешно положила на серый, вкопанный в землю табурет неизвестно откуда появившуюся пухлую, квадратную подушечку.
Девушка уселась, подстелив край накидки, но даже сквозь мех отчётливо тянуло холодом промёрзшего за зиму камня.
— Сейчас, господин, наверное, показывает младшему брату губернатора то самое письмо вашего кровного отца, — вполголоса предположила супруга начальника уезда. — А потом придёт и ваш черёд с ним встретиться.
Послышался негромкий, настойчивый стук.
Азумо Сабуро встрепенулась, вытянув шею. Кто-то из слуг бросился к воротам и впустил во двор женщину в длинной, серой накидке поверх знакомого зелёного платья.
Оглядевшись, заметив хозяйку дома, она поспешила к ней, на ходу доставая из-под полы плаща маленькую корзиночку, плотно прикрытую плетёной крышкой.
Когда женщина подошла ближе, Платина узнала Икибу — личную служанку супруги начальника уезда.
— Принесла? — коротко спросила та.
— Да, старшая госпожа, — поклонившись, подтвердила собеседница, демонстрируя маленькую глиняную бутылочку, плотно заткнутую кожаной пробкой.
— Это то самое? — нахмурилась госпожа Азумо Сабуро.
— Не совсем, старшая госпожа, — потупившись, виновато вздохнула служанка. — Почтенный мастер Джуичи сказал, что-то снадобье за день не приготовишь, а хранить его долго нельзя. Но он говорит — это тоже хорошее. Тут те же грибы и травы. Действует не хуже, только давать много нельзя.
— Может умереть? — насторожилась женщина.
— Нет, госпожа, — поспешила успокоить её Икиба, качнув серебряными серёжками. — Разве что, если сразу всё выпить.
— Ну, так Джуичи объяснил, как и сколько надо наливать? — нахмурилась хозяйка дома.
— Да, старшая госпожа, — подтвердила служанка.
Азумо Сабуро посмотрела на окно кабинета мужа, потом на его приёмную дочь и на служанку, затем, видимо, что-то решив для себя, приказала:
— Ступай на кухню к Чиникешу и расскажи ему всё. Он знает, что делать.
— Слушаюсь, старшая госпожа, — поклонилась служанка, убирая бутылочку в корзину.
У Ии на языке вертелось множество вопросов, но, наученная горьким опытом, она сочла за благо промолчать.
Поскольку девушка уже знала, что Джуичи зовут лучшего лекаря Букасо, значит, верная Икиба принесла супруге начальника уезда какое-то зелье. Вот только Платина сильно сомневалась, что оно предназначено для исцеления кого-то от внезапного недуга. Потому что в противном случае старшая госпожа приказала отдать средство непосредственно больному, а не отсылала бы служанку к старшему слуге на кухню, да ещё со столь многозначительным напутствием. И упоминание грибочков также наводило на размышления.
То ли хозяин дома оказался чрезвычайно лаконичным, то ли гость попался крайне нетерпеливый, то ли девушка от волнения потеряла ощущение времени. Во всяком случае, она даже вздрогнула от неожиданности, услышав тихий хлопок и громкий голос приёмного папаши.
Вернувшись из хозяйского кабинета, служанка бегом бросилась на кухню.
— Пойдёмте, Ио-ли, — поднимаясь, скомандовала супруга начальника уезда.
Остановившись у веранды, она ещё раз окинула Платину острым, придирчивым взглядом, напутствовав:
— Ничего не бойтесь, Ио-ли. Говорите всю правду. Нашей семье нечего скрывать от верных слуг его величества. Помните: там господин, слушайтесь его, и он не позволит причинить вам вред.
Из кухни прибежала служанка с подносом, который, повинуясь безмолвному приказу хозяйки, осторожно передала девушке и помогла ей разуться.
"Ну вот, опять наш выход", — подумала та, подходя к двери.
Перед тем, как скромно потупить взор, она успела оглядеть знакомое помещение, сразу заметив в одном из кресел молодого мужчину в синем шёлковом халате и чёрной широкополой шляпе.
Первым делом в глаза бросились лохматые светло-рыжие усы, очень похожие на те, что украшали лицо актёра Виталия Соломина, когда тот играл роль доктора Ватсона в сериале о приключениях Шерлока Холмса.
А ещё выделялся чуть искривлённый нос с заметной горбинкой. Видимо, когда-то его сломали, и он не очень удачно сросся.
Пока Платина неторопливо шла к столу, чтобы поставить перед хозяином дома чашечку со свежезаваренным чаем, то буквально кожей ощущала наглый, беззастенчивый взгляд гостя. Тот откровенно пялился на неё, словно подвыпивший гопник.