— Но мы же ещё в городе, Иоро-ли. А вот когда выедем, то можете посмотреть.
— Спасибо, отец! — лицо дочери буквально расцвело улыбкой, а ярко накрашенные губы матери сурово сжались в куриную гузку.
Через какое-то время движение фургона стало замедляться.
— Господин Кимуро! — послышался взволнованный голос. — Никак наш благодетель господин Сабуро куда-то собрался?
— А тебе что за дело, Мазик? — отозвался телохранитель начальника уезда.
— Нет, нет, господин Кимуро, — торопливо заговорил собеседник. — Я просто хотел передать господину Сабуро счастливого пути!
И тут же раздался нестройный хор грубых мужских голосов, перебивавших друг друга.
— Доброй дороги, господин Сабуро! Недостойный Тури тоже желает благородному господину Сабуро счастливого пути! И недостойный Ванчан, Ванчан тоже желает! И жалкий Муран тоже!
Ия искоса глянула на приёмного папашу. Тот восседал на скамейке всё с тем же сурово-сосредоточенным выражением лица, казалось, не обращая никакого внимания на проявление горожанами верноподданнических чувств.
— Пошла! — поторопил лошадь возница.
Фургон чуть дёрнулся. На миг внутри стало темно. Очевидно, они миновали надвратную башню.
Иоро умоляюще посмотрела на отца. Но тот молчал, погрузившись в свои мысли.
Пухлые губы девочки задрожали, глаза наполнились слезами. С жалостью посмотрев на неё, мать громко кашлянула, выронив веер, глухо стукнувшийся о деревянный пол.
Вздрогнув от неожиданности, глава семейства глянул на дочь и усмехнулся.
— Теперь можете смотреть.
Расплывшись в улыбке, та, подобрав подол платья и встав коленями на скамью, выглянула в окно.
Подвинувшись, Платина тихонько попросила:
— А мне можно, господин?
— Тоже давно не были за городом, Ио-ли? — ехидно осведомилась Азумо Сабуро, выжидательно посмотрев на мужа.
Начальник уезда то ли разрешил, то ли, толком не расслышав вопроса приёмной дочери, машинально кивнул каким-то своим мыслям.
А вот его супруга отвернулась, демонстративно не замечая, как девушка, встав рядом с Иоро, уставилась в длинное окно.
Дорога шла мимо полей, где крестьяне с обмотанными тряпьём головами или в широкополых, соломенных шляпах, сверкая голыми икрами, шли за быками, запряжёнными то ли в плуг, то ли в соху, то ли ещё в какое-то сельскохозяйственное орудие, выворачивавшее пласты тёмной, жирной, даже на вид плодородной почвы. Повсюду в длинных канавках поблёскивала вода.
"Здесь летом так сухо, что нужно специальное орошение?" — удивилась путешественница между мирами, абсолютно ничего не понимавшая в сельском хозяйстве.
Караван начальника уезда вместе с ехавшими впереди и позади повозками держались одной стороны, а двигавшиеся навстречу — другой.
Их Платина не видела, поскольку на скамье возле той стены сидела госпожа Азумо Сабуро, беспокоить которую Ия не решилась. Зато всё прекрасно слышала.
Скрипели колёса, шаркали подошвы, стучали копыта, позвякивала упряжь, переговаривались люди, изредка кричали ослы и мычали волы.
Возбуждённая Иоро постоянно тыкала в бок свою спутницу, обращая её внимание то на поросшие лесом горы, то на парившую в небе птицу, то на крестьянина, присевшего прямо в поле по большой или малой нужде.
Поскольку ничего более интересного снаружи не происходило, Платина оторвалась от созерцания пейзажа и скромненько уселась на скамейку.
А вот родная дочь начальника уезда продолжала стойко таращиться в окно. Ия подумала: "Неизвестно, когда ещё у неё вновь появится возможность выбраться за город?"
Её отец, сняв шляпу, сидел, откинувшись на стенку фургона, и, казалось, дремал. Хотя качество дорожного покрытия и отсутствие у повозки рессор никак не способствовало комфортному отдыху.
— Нам сюда, — вдруг негромко сказал телохранитель начальника уезда.
— Я знаю, господин Кимуро, — вроде бы привычно-подобострастно, но с некоторым вызовом отозвался возница.
Фургон замедлил ход, поворачивая налево.
"Съехали с главной дороги", — поскольку встречный поток значительно поубавился, подумала девушка и решила подремать. Но скоро поняла, что на этом просёлке трясёт ещё сильнее. Даже её приёмный папаша проснулся и, выпрямившись, придерживал норовившую соскочить с лавки шляпу.
Через какое-то время Платина ясно различила шум листьев под ветром. Не удержавшись, она вновь забралась на лавку и, чуть потеснив Иоро, заглянула в окно.
Караван неторопливо поднимался на покрытый лесом холм.
— Белка! — заорала над ухом девочка. — Смотрите, Ио-ли! Белка! Настоящая!
Девушка успела заметить только скрывшуюся в кроне рыжую полоску.
— Отец! — Иоро с горящими глазами обернулась к нему. — Там была белка, настоящая!
— В этих лесах, Иоро-ли, водится много зверей, — наставительно проговорил мужчина. — Олени, кабаны, горные бараны, волки и даже тигры.
— А они на нас не нападут, господин? — кажется, не на шутку встревожилась его родная дочь.
— Нет, Иоро-ли, — успокоил её собеседник. — С нами много слуг и господин Кимуро с его острым мечом. Они нас защитят.
— Но они сами могут пострадать, — озабоченно нахмурилась девочка, усаживаясь.
— Это вряд ли, Иоро-ли, — рискнула подать голос приёмная дочь её отца. — Нападать на одного оленя проще и безопаснее, чем на многих людей.
— Не к лицу благородным девушкам рассуждать об убийстве, — недовольно проворчала супруга начальника уезда. — Пусть даже неразумных зверей.
— Жизнь состоит не только из радостей, моя госпожа, — глубокомысленно заметил глава семейства и крикнул: — Господин Кимуро, сколько ещё ехать до Кивьского моста?
— Четверть часа, господин Сабуро, — отозвался возница.
"Примерно полчаса на "наши деньги", — мысленно прикинула Платина, всё ещё не привыкшая к местным мерам времени.
Когда послышался так хорошо знакомый Платиной шум струящейся по камням воды, Иоро тут же бросилась к окну. После секундной заминки Ия тоже забралась коленями на скамью.
К сожалению, речка текла с другой стороны и их взорам предстал только поросший лесом склон.
— Это Урелка, — снизошёл до объяснения начальник уезда. — За ней уже земли рыцаря Канако.
Вскоре телохранитель доложил:
— Мост, господин.
Фургон повернул и встал. Недовольно фыркнула лошадь.
Поднявшись, Бано Сабуро шагнул к выходу. Предупредительный возчик торопливо отодвинул прикрывавшую проём циновку.
Проделавшие весь путь пешком слуги сразу же разбрелись по округе в поисках хвороста для костра, достали из сундука посуду и поспешили за водой.
А хозяева целеустремлённо устремились к кустам, густо покрывавшим берега реки.
Путешественница между мирами уже смирилась с тем, что при её положении даже в момент самого интимного общения с природой редко удаётся побыть одной, поэтому не стала прогонять Оки, заботливо отодвигавшую перед ней гибкие ветви, покрытые молодыми, зелёными листочками.
К их возвращению над костром уже висел медный чайник, а на земле лежали циновки. Попив чаю и полюбовавшись окрестным пейзажем, семейство начальника уезда продолжило свой путь.
Миновав мост с резными каменными перилами, они выехали на тянувшуюся вдоль берега реки дорогу, потом свернули в узкую лощину, меж склонов заросшую кустарником.
"Мрачное местечко", — почему-то подумала Ия, глазевшая в окно вместе с Иоро.
— Ещё белка! — на сей раз в голосе девочки уже не слышалось недавнего восторга.
Похоже, поездка в тряском фургоне начала надоедать даже ей, или она просто устала от лавины новых впечатлений?
Какое-то время дорога шла по дну настоящего каньона с невысокими, но почти отвесными стенами, тревожившими память Платиной весьма неприятными воспоминаниями. На миг показалось, что сейчас фургон остановится, и на краю обрыва появятся воины с натянутыми луками.
Но вот стены теснины начали расходиться, склоны становились всё более пологими, на них вновь появились деревья. Обогнув холм, дорога вошла в долину с полями, где крестьяне также погоняли усталых волов.