— Это наш дом для гостей, — пояснила жена землевладельца. — Здесь вы можете отдохнуть и привести себя в порядок.
— Он очень гармонично смотрится, госпожа Канако, — сделала ей комплимент супруга чиновника.
Сопровождавшие помогли дворянкам разуться, и они проследовали к входу в крайние покои.
Служанки торопливо распахнули двустворчатую дверь. Предназначенное для гостей помещение оказалось довольно просторным и имело три окна. Ия предположила, что именно из-за их количества апартаменты считаются люксовыми.
Пара широких кроватей, туалетный столик с зеркалом, резные табуретки, кресло с низенькой спинкой, шкафчики. Вся мебель выглядела почти новой. Пол и стены сверкали лаком и чистотой.
— Нижайше прошу прощения, госпожа Сабуро, — поклонилась хозяйка замка. — За то, что не смогла предоставить покои, более соответствующие вашему статусу и изысканному вкусу.
— Мы недостойны такого великолепия, госпожа Канако, — ответила любезностью на любезность гостья.
— Устраивайтесь и ещё раз извините за неподобающую комнату, — продолжила супруга рыцаря. — Оставляю вам свою служанку Уими. Она будет служить вам.
— Не стоило так утруждаться, госпожа Канако, — не слишком искренне посетовала жена чиновника.
— Это мой долг, госпожа Сабуро, — мягко напомнила та и, ещё раз поклонившись, вышла.
Опустившись в единственное кресло, старшая госпожа взялась распоряжаться:
— Уими, покажи Угаре, где здесь можно освежиться.
— Слушаюсь, госпожа Сабуро, — поклонилась женщина.
— Иоро-ли и Ио-ли, будете спать у окна, — продолжила супруга начальника уезда. — А мы с господином здесь. Икиба, поменяй подушки и переставь туалетный столик сюда.
Чтобы не мешать им, Платина вышла на веранду и ещё раз огляделась, отметив, что двор с домиком для гостей и ещё какими-то постройками занимал площадь не менее, чем в две трети городской усадьбы её приёмного папаши.
Пока Азумо Сабуро обустраивала временное жилище по своему вкусу, вернулась посланная на разведку Угара, а слуги принесло багаж.
При гостевом доме имелась своя баня и уборная для господ. Если посещение первой пока отложили, то во вторую отправились сейчас же.
То ли хозяйка замка угадала, когда гостьи устроятся, то ли ей об этом доложили, только супруга рыцаря появилась именно тогда, когда они начали скучать.
Поинтересовавшись, не нужно ли им ещё чего-нибудь, и выслушав кучу комплиментов, госпожа Канако пригласила их выпить чаю и побеседовать с другими благородными дамами, прибывшими на свадьбу дочери её мужа.
Супруга начальника уезда, разумеется, согласилась, и они через знакомый проходной дворик проследовали в парк, начинавшийся просторной площадью, со всех сторон окружённой высокой изгородью из зелёного кустарника с широкими проёмами.
Провожатая провела гостей в один из них мимо деревьев и усыпанных цветами клумб. Впереди показался открытый двухэтажный павильон. При взгляде на его нижнюю площадку в глазах зарябило от яркого шёлка и сверкающих драгоценностей.
Миновав ажурный мостик, перекинутый через закованный в камень ручеёк, гостьи и хозяйка прошли по выложенной камнями дорожке, поднялись по ступенькам короткой лестницы и оказались перед весьма представительным собранием.
— Благородные дамы! — громко объявила госпожа Канако. — Нас почтила своим вниманием супруга господина Бано Сабуро — госпожа Азумо Сабуро и его дочери.
— Рада видеть вас, благородные дамы, — церемонно поклонилась женщина, и девушки последовали её примеру.
Пока присутствующие представлялись жене главного местного чиновника, Ия попыталась их сосчитать.
По первым прикидкам в беседке находилось не более тридцати благородных представительниц прекрасного пола разного возраста.
"Даже с мужьями и сыновьями как-то маловато для свадьбы богатого землевладельца, — мысленно усмехнулась путешественница между мирами, вспомнив праздник фонарей в доме приёмного папаши, но тут же спросила себя: — Или тут не все? Может, ещё придут? И где они ночевать будут? Разве в гостевой дом столько влезет?"
Платина думала, что представление присутствующих начнётся с невесты. Но хозяйка замка первым назвала имя полной, весело улыбавшейся старушки с аккуратно уложенными седыми волосами и с чёрной жемчужиной в оголовье золотой шпильки.
Это оказалась бабушка новобрачной. Далее последовали тётушки с их дочерями, приглашённые дамы и только за ними очередь дошла до невесты и её сестёр.
Оценивающе глянув на молоденькую стройную девушку с хорошей фигурой, которую не могли скрыть ни грудная повязка, ни свободное платье из дорогого, розового шёлка, Ия ощутила болезненный укол ревности пополам с горечью понимания: рядом с ней она будет смотреться, мягко говоря, бледновато.
Лицо её также не добавило оптимизма приёмной дочери начальника уезда. Чистая, здоровая кожа, начисто лишённая каких-либо подростковых прыщей. Густые, аккуратные брови над большими тёмно-карими глазами, маленький, чуть вздёрнутый носик, мягкая округлость щёк с трогательными ямочками.
Впечатление немного портил чуть заметный, словно бы брезгливый, изгиб пухлых, чувственных губ. Но, возможно, путешественнице между мирами он просто привиделся?
В любом случае, так тщательно гасимая ревность к будущей старшей госпоже вспыхнула с новой силой.
Слухи о том, что приёмная дочь господина Бано Сабуро мало того, что выздоровела после петсоры, так ещё и целый месяц пряталась от болезни в зимнем лесу, разошлись далеко от Букасо.
Поэтому, едва дождавшись, когда она усядется на скамеечку и примет от служанки чашечку с чаем, дамы привычно засыпали её вопросами: о кровных родителях, о детстве, о болезни. Причём, если родственники Сабуро на празднике фонарей интересовались тем же самым в основном с доброжелательным любопытством, то здесь в голосах женщин чаще всего звучала откровенная издёвка.
Подобное отношение к себе не стало для Платиной полной неожиданностью. Холодно улыбаясь, она оставила большинство колких вопросов без ответов, привычно ссылаясь на потерю памяти, и интерес к ней постепенно сошёл на нет.
Когда супруга начальника уезда и его дочери выпили по чашечке чая, а Ия удовлетворила первое любопытство, невеста попросила у хозяйки замка позволения отойти с другими девушками, чтобы не мешать взрослым разговорам.
Госпожа Аоко Канако, оглядев снисходительно улыбавшихся женщин, согласилась, и молодёжь образовала свой кружок на противоположной стороне беседки. Пусть их разделяло всего пара-тройка метров и ведущая на второй этаж лестница, девушки сразу почувствовали себя значительно свободнее.
Там тоже стояли скамейки с разложенными на них подушечками. Усевшись на одну из них, будущая баронесса первым делом позволила всем как следует рассмотреть своё норигэ из нефрита, серебряных шариков, жемчуга и золотого шнура, гордо заявив, что это всего лишь один из предсвадебных подарков жениха.
— Мой отец говорит, что господин Хваро — выдающийся молодой человек, — завистливо вздохнула одна из девиц. — И его ждёт блестящее будущее.
— А разве госпожа Канако — не исключительная девушка?! — с плохо разыгранным негодованием вскричала другая. — Она не только красива, как богиня Иньшао, но и прекрасно воспитана, образована, пишет стихи, а её картинами можно любоваться часами!
— Не преувеличивайте мои скромные способности, госпожа Огаво, — делано смутилась дочка рыцаря. — Я всего лишь иногда доверяю свои чувства бумаге. Уверена, что и другие благородные девушки не хуже меня рисуют и вышивают.
— Покажите свои картины, госпожа Канако? — попросил кто-то.
— Да, да, покажите! — дружно поддержали присутствующие, и даже Иоро присоединила свой голос к их слитному хору.
— Нет, нет, не нужно, — принялась отнекиваться невеста. — Вы же не взяли свои картины и вышивки? Не ставьте меня в неудобное положение. У кого-то может сложиться впечатление, что я хвалюсь.