Девушки стушевались, но одна из них тут же предложила:
— Тогда хотя бы почитайте нам свои стихи?
— Только если каждая из вас тоже прочтёт стихотворение, — лукаво улыбнулась дочка хозяина замка.
— Но мы же не умеем сочинять стихов, — обиженно пробормотала собеседница.
— Не верю, что благородные девушки не разбираются в поэзии, — с напускной решительностью заявила невеста и улыбнулась. — Предлагаю сыграть в игру.
— Какую? Что за игра? Какие правила? — загомонили молодые дворянки.
— Я читаю своё стихотворение, — начала объяснять Изуко Канако, и Платина с неприязнью подумала, что той явно нравится быть в центре внимания и всеми распоряжаться. — Потом прошу кого-нибудь из вас прочитать стихотворение известного поэта. Она читает, обращается к другой девушке, и так до тех пор, пока мы не послушаем всех. Главное условие — поэт должен быть известным, и нельзя повторяться.
Собравшиеся пришли в восторг, а у путешественницы между мирами стало ещё гаже на душе и захотелось уйти.
По сравнению с тем, сколько стихотворений знают местные богатые дворянки, которым больше-то и заняться нечем, свой собственный поэтический запас казался девушке крайне незначительным. Вряд ли ей предложат знакомого автора. Может, лучше сразу уйти и не позориться? Тем более, что сейчас всё внимание сосредоточено на невесте, а в её сторону никто не смотрит.
Но, едва она привстала со скамьи, как в её рукав крепко вцепилась родная дочь начальника уезда.
— Куда вы, Ио-ли?
— Я не знаю стихов, Иоро-ли! — шёпотом объяснила та.
— Всё равно сидите! — с потешной строгостью велела девочка. — Хотите проявить неуважение к господину Канако и его дочери?
"Да, — с горечью признала Платина. — Так и подумают. Тут все на этикете помешаны. А мне невесту тем более лучше не раздражать. Ладно, как-нибудь переживу. Сошлюсь на потерю памяти. Вот же-ж! Всё время приходится позориться. То перед приёмным папашей, то перед его женой и наложницами. Теперь вот эти соплячки смеяться будут. Сколько я здешних стихов знаю? Пяток, если поднапрячь память, смогу вспомнить. Но я же попаданка! А они в книжках только и делают, что выдают чужие стихи и песни за свои. Может, и мне чего-нибудь попроще подобрать? А успею?"
Купаясь в лучах всеобщего обожания с лёгкими вкраплениями зависти, родная дочь рыцаря откинулась на спинку скамейки и, чуть прикрыв глаза, с чувством продекламировала:
Травы омылись росою.
Где-то цикады всё спорят.
Ветер повеял. И шорох
Листьев засохших слышней.
Разные звуки смешались
В стройном едином хоре,
Пусть и рождаются розно,
Каждый на ветке своей.
Ие прошлось максимально сосредоточиться, отрешившись от происходящего вокруг, перебирая немногие выученные стихотворения, начиная со школьной программы. Погрузившись в себя, она почти не слышала аплодисментов и восторженный выкриков.
— Прекрасно! Великолепно! Вы, словно новая Аоко Хайдо!
Благосклонно улыбаясь почитательницам своего таланта, юная поэтесса обратилась к наиболее активной из них.
— Теперь вы, госпожа Огаво, почитаете нам что-нибудь из Гоэго Минзаго.
— Охотно, госпожа Канако, — откликнулась избранница и, выпрямившись, не спеша начала декламировать.
А Платина продолжала сортировать стихотворения: "Мороз и солнце? Не пойдёт. Я вам пишу… Из этой же оперы. А, может, Лермонтов? Чего там у него про парус? Вот это можно попробовать".
Прикусив от волнения губы, девушка сначала не без труда вспомнила полный текст стихотворения, потом попыталась представить, как оно будет звучать на местном языке? Ия настолько погрузилась в процесс, что даже не заметила, как очередь дошла до неё. Раздражённо зашипев, Иоро вновь дёрнула за рукав приёмную дочь своего отца.
Очнувшись, та тут же почувствовала на себе взгляды множества глаз.
— Госпожа Сабуро! — явно повторила невысокая, изящно сложенная девушка — одна из сестёр невесты.
— Да, это я, — Платина встала, слегка поклонилась ей и, прежде чем та успела продолжить, заявила с давно отрепетированной улыбкой: — Госпожа Канако прочла нам свои стихи. Я предлагаю вам послушать мои. Пусть они и не столь изысканны. Но мне бы хотелось услышать ваше не предвзятое мнение.
Собеседница растеряно посмотрела на невесту. Та оглядела замерших зрительниц, словно королева подданных и после короткого размышления величаво кивнула.
— Что же, мы послушаем, госпожа Сабуро.
— Спасибо, госпожа Канако, — поклонилась Ия и заговорила:
Вот виден парус одинокий,
В туманной дымке морской.
Что ищет он в краю том дальнем?
Что потерял в стране родной?
Играют волны, ветер воет,
Уж мачта гнётся и скрипит.
Нет, там он счастия не ищет,
И не от радости бежит.
Под ним струя как синь нефрита,
Под ним луч солнца золотой.
Но как герой он ищет бури,
Как будто в ней найдёт покой.
Выдохнув последние слова, Платина почувствовала, как на спине выступила противная испарина.
— Я думала, вы напишете что-нибудь о лесе, — язвительно проговорила Огаво, искоса поглядывая на невесту. — Вы же в этом так хорошо разбираетесь.
Вторая дочь рыцаря Канако недовольно зыркнула на вредную девицу и осторожно заметила:
— Необычно.
Несмотря на усталость, путешественница между мирами понимала, что все ожидают решения Изуко Канако, и с грустью подумала: "Привыкла, что её слово последнее. Тяжело будет с такой поладить".
Однако выяснилось, что она сильно преувеличила её значимость. Не дожидаясь "высочайшего" вердикта, две девушки почти в один голос воскликнули:
— Спасибо, госпожа Сабуро! Хорошее стихотворение.
Недовольно глянув в их сторону, невеста снисходительно улыбнулась.
— Неплохо, госпожа Сабуро.
— Вы мне льстите, госпожа Канако, — скромно потупилась Ия.
— Только вы же потеряли память, — напомнила собеседница. — Как же у вас получается сочинять стихи?
— Не знаю, госпожа Канако, — беспечно пожала плечами приёмная дочь начальника уезда. — Слова, словно сами на ум приходят.
— Вам нужно чётче отшлифовывать рифмы, госпожа Сабуро, — наставительно посоветовала невеста. — Если хотите писать настоящие стихи — занимайтесь этим почаще, а не ждите, когда они сами в голову придут. Без этого не стать настоящей поэтессой.
"Не очень-то и надо!" — мысленно фыркнула Ия, а вслух почтительно проговорила:
— Я непременно учту ваши наставления, госпожа Канако.
Платина уже поняла, что смогла выпутаться из поэтической истории без критического ущерба для собственного самолюбия и авторитета семьи Бано Сабуро. Не дожидаясь, пока прочие слушательницы придумают и озвучат свои критические замечания, она предложила родной дочери своего приёмного папаши причитать стих Кумо Тейшо. Ия слышала, как та говорила об этом поэте со второй наложницей.
Благодарно посмотрев на неё, девочка с чувством продекламировала:
Молодая слива в горном саду
С других деревьев цвет опал, лишь ты стоишь во всей красе.
Но сад ещё желанней стал, к тебе стремятся взоры все.
Твой дивный образ отражён в зеркальной глади чистых вод,
Твой аромат со всех сторон по лунным сумеркам плывёт.
И птицы зимние спешат к тебе с небесной высоты,