— Что-то услышала, — лукаво улыбнулась та. — О чём-то сама догадалась.
— Вы умная девочка, Иоро-ли, — хмыкнула Платина.
В это время молодые артисты стали перебрасывать друг другу фарфоровые тарелки и, подхватывая их кончиками бамбуковых прутьев, вращали, не давали упасть.
Однако у Ии окончательно пропало всякое желание любоваться их искусством. Да и губернаторский родственник вновь начал поглядывать на неё с противной, всезнающей улыбочкой.
— Вы будете смотреть, Иоро-ли? — спросила она и, не дожидаясь ответа, пожала плечами. — А я, пожалуй, пойду.
— Я останусь до конца, — высказала своё желание родная дочь начальника уезда.
"Ещё бы! — хмыкнула про себя девушка. — Теперь неизвестно, когда тебя ещё раз из дома выпустят".
Пройдя под полотняный навес, она съела пару пирожков с рисом и мёдом, но даже сладости не смогли улучшить её настроение.
Бездумно направляясь к беседке, Платина вдруг услышала в стороне глухой стук металла о дерево, смех и восторженные восклицания. Не задумываясь, она повернула туда.
Стрельбой из лука развлекались молодые замужние женщины, чьи дочери ещё не приблизились к брачному возрасту, и пара девиц, в одной из которых Ия к своему неудовольствию узнала госпожу Огаво, ту самую — вредную подругу невесты.
Они стояли вначале аллеи возле маленького столика и табурета с наполненным стрелами бочонком. На конце возвышались два больших дощатых щита с намалёванными на них чёрными квадратами, служившими мишенями.
Путешественница между мирами слышала, что подобного рода развлечения пользуются популярностью среди местных дворян обоего пола. Более того, по словам монашки, когда-то сразу после Воссоединения народа умение метко стрелять из лука считалось едва ли не обязательным для каждой благородной девушки.
Но уже во времена её детства данное увлечение начало постепенно выходить у женщин из моды. Просто изменились мужские предпочтения. Всё более популярными становились томные, хрупкие красавицы, а у них просто не хватало сил натянуть тетиву. Да и порядки становились строже. Благородные девицы всё больше сидели по домам. А не каждый дворянин мог позволить себе устроить в усадьбе стрельбище.
Однако рыцарь Канако проблем с землёй не имел, и гостьи замка получили возможность состязаться в меткости.
Когда настоящий отец Платиной готовил номер со стрельбой из лука, то Ия тоже училась пользоваться этим оружием. У неё неплохо получалось. Более того, знатоки уверяли, что у неё талант, и даже советовали всерьёз заняться этим видом спорта.
Но, прежде чем показывать свои способности здесь, она решила для начала понаблюдать за происходящим.
К её удивлению выяснилось, что местные лучники натягивали тетиву не тремя, а двумя пальцами: указательным и большим с надетым на него широким кольцом. При этом Ия ручалась, что раньше ни у кого не видела подобных украшений. Очевидно, их надевали только для стрельбы.
"Кажется, у нас такой способ называется "азиатским", — кстати вспомнила девушка, отметив, что совершенно им не владеет.
Её появление на аллее не осталось незамеченным. Противная Огаво, презрительно скривив губы, что-то сказала своей спутнице, кивнув в сторону Платиной.
Молодая дворянка, с интересом наблюдавшая за соревнованием двух весело переговаривавшихся лучниц, мельком глянула в сторону приёмной дочери начальника уезда и равнодушно пожала плечами.
Каждая из них выпустила по пять стрел. Все они попали в чёрные квадраты, но одна угодила совсем рядом с белым фоном. Тем не менее результатом признали ничью.
Дамы обменялись поклонами, любезными улыбками, положили луки на столик и освободили место для следующей пары. За это время служанки собрали стрелы и вернули их в бочонок.
Насмешливо посмотрев на Ию, дочка рыцаря Огаво сделала первый выстрел и угодила в белый фон.
Трое благородных зрительниц начали перешёптываться. Её соперница оказалась удачливее и попала в чёрный квадрат.
Сжав губы в тонкую полоску, подруга невесты натянула чуть слышно скрипнувший лук и на сей раз не промазала.
Красивое лицо с прямым, немного длинноватым носом расплылось в счастливой улыбке. Она торжествующе посмотрела на свою оппонентку, а потом почему-то на приёмную дочь начальника уезда.
"А я тут причём?" — мысленно удивилась та.
Несмотря на это попадание, Огаво умудрилась ещё раз промахнуться и признала своё поражение.
Поклонившись и положив лук на стол, она громко произнесла, привлекая всеобщее внимание:
— Не хотите ли пострелять, госпожа Сабуро? Покажите нам своё искусство? Или вы умеете только сочинять посредственные стишки?
Все, кто был на аллее: и благородные дворянки, и скромно застывшие в сторонке служанки, тут же посмотрели на девушек.
— Я сочиняю хоть какие-то стихи, — усмехнулась Платина, мысленно добавив: "сама дура". — И они даже кому-то нравятся. А вот ваших стихов мне слышать не приходилось. Да и луком вы владеете совсем не блестяще.
— По-настоящему благородная девушка лучше промолчит, чем выставит на всеобщее обозрение подобное убожество! — зло парировала рыцарская дочь. — А уж стреляю я точно лучше вас!
— Спорить о литературных предпочтениях бессмысленно, — усмехнулась Ия, подходя к столику и глядя на короткий, изящно изогнутый лук. — Особенно с теми, у кого нет ни вкуса, ни чувства прекрасного.
— Вы умеете стрелять, госпожа Сабуро? — спросила одна из женщин.
— Не знаю, благородная госпожа, — пожала та плечами. — Надо попробовать.
Осмотрев бамбуковые стрелы с не слишком острыми наконечниками и оперением из настоящих птичьих перьев, она попробовала тетиву, оказавшуюся неожиданно тугой.
Застывшая неподалёку Огаво насмешливо фыркнула.
"Кольца у меня нет, — озабоченно подумала Платина. — Да и не стреляла я с ним никогда. Ладно, буду стрелять как умею".
Положив стрелу выемкой хвостовика на тетиву, она оттянула её до подбородка, чувствуя, как тонкая шёлковая верёвка больно впивается в кожу.
Несмотря на все старания девушки, первая стрела пролетела даже мимо щита.
Наперсница невесты заливисто засмеялась, но под укоризненными взглядами дам смутилась, прикрыв рот ладошкой. Только глаза всё равно светились торжеством.
— Кажется, вы в первый раз взяли в руки лук, госпожа Сабуро, — усмехнулась её юная спутница.
— Возможно, — не стала спорить Ия, взяв из бочонка ещё одну стрелу.
Та с глухим стуком вошла в толстые доски в самом углу чёрного квадрата.
— Уже лучше, — одобрительно хмыкнула одна из женщин.
— Сосредоточьтесь, госпожа Сабуро, — посоветовала другая.
— Я постараюсь, — пробормотала путешественница между мирами и вновь попала в угол.
Третья и четвёртая замкнули квадрат, а пятая попала почти точно в центр мишени.
Потирая чуть кровянивший палец, она вернула лук на стол и с деланным равнодушием посмотрела на дочку рыцаря.
— В отличие от вас, госпожа Огаво, я промахнулась всего один раз. Полагаю, это совсем неплохо.
— Вы стреляете также, как пишете стихи, госпожа Сабуро, — голос подруги невесты буквально сочился ядом.
— В ваших устах это звучит лучшей похвалой моему поэтическому таланту, госпожа Огаво, — чуть поклонилась Платина.
— Кто вас учил так обращаться с луком, госпожа Сабуро? — прервала их обмен любезностями одна из женщин.
— Почему вы не пользуетесь кольцом? — нахмурилась вторая. — Вы же порезались до крови.
— Вовсе нет, — возразила приёмная дочь начальника уезда, демонстрируя ладонь с растопыренными пальцами. — Всего лишь чуть рассекла кожу.
— У кого вы учились? — повторила свой вопрос собеседница.
— Не помню, госпожа Фамуро, — покачала головой девушка. — Вы же знаете, что после петсоры я потеряла память.
Дамы согласно кивнули.
— Я просто попробовала, и у меня получилось, — пожала плечами Ия.
— Так вы специально так стреляли! — охнула вторая женщина.
— Да, госпожа Ватано, — подтвердила Платина. — К сожалению, получилось не очень аккуратно. Но я старалась.