Если Амадо Сабуро считает существующий вокруг неё миропорядок единственно возможным и правильным, она вряд ли поверит, что люди могут жить по другим правилам и, скорее всего, посчитает рассказы об этом ложью.
Платина давно поняла простую истину: не хочешь ссориться с людьми — не спорь с ними об их убеждениях и не учи жить, по крайней мере, пока сами не попросят.
Услышав слова о механизмах, спутница хмыкнула, но уточнять не стала.
После долго общения с ней девушка сделала вывод о том, что Амадо Сабуро, скорее всего, не совсем жрица.
Если брать наиболее подходящую аналогию из мира Ии Платиной, то её спутницу, скорее всего, стоило называть монашкой. Во-первых, она проживала в неком святилище вместе с женщинами, посвятившими себя служению богини милосердия. Во-вторых, они добровольно придерживаются целого ряда ограничений: не могут иметь семьи, не имеют права владеть собственностью, кроме одежды и письменных принадлежностей. В-третьих, Сабуро и её товарки обязаны беспрекословно подчиняться своей начальнице.
Все эти сведения вкупе с чрезвычайно скромной «форменной одеждой» и бритой головой, символизирующей «отказ от радостей мира», и привели Ию к подобной догадке. Теперь она предпочитала мысленно называть свою спутницу именно «монашкой», а не «жрицей».
Жизнь в затерянной среди гор избушке постепенно сделалась размеренно-однообразной. Вместе и поодиночке они готовили незатейливую еду, вдвоём ходили за хворостом, забираясь всё дальше в лес, устраивали помывки и постирушки, благо воды и золы хватало.
Кроме не прекращавшихся занятий по изучению языка и обычаев, Сабуро иногда заставляла девушку целыми днями носить местную женскую одежду, чтобы бывшая рабыня не чувствовала себя в ней неловко.
Коренные обитатели леса не забывали напоминать о своём существовании, то и дело пугая их следами на снегу. По ночам часто выли волки, а однажды возле ручья обнаружились отпечатки большущих кошачьих лап.
Как-то вечером монашка попросила ещё раз показать ей картинки из «те-ле-ф-на». Это слово женщина всегда выговаривала тщательно и с большим удовольствием.
Однако девушка ей отказала. Она, как смогла, попыталась объяснить собеседнице, что волшебный ящичек вот-вот «умрёт» без магической «еды», которую невозможно отыскать в этом мире, а бывшей рабыне очень хочется продемонстрировать его действие господину Бано Сабуро.
К её немалому удивлению спутница посчитала причину отказа достаточно убедительной, чтобы больше не обращаться с подобными просьбами.
Они регулярно ходили на вершину горы, с которой открывался вид на дорогу, но только в шестой раз заметили хорошо различимые следы людей и повозок.
Монашка всхлипнула и, вытерев застиранным платочком выступившие на глазах слёзы, торжественно объявила:
— Хвала Вечному небу, болезнь исчезла. Пути открыты. Нам пора, Платино-ли!
— Тогда завтра и пойдём! — охотно согласилась Ия, которой и самой уже порядком надоело прятаться в лесу.
Весь остаток дня спутница болтала без умолку, не давая девушке даже слово вставить.
Сначала женщина долго и со вкусом проклинала болезнь, унёсшую столько человеческих жизней, превратившую выживших в кровожадных, похотливых чудовищ, лишённых милосердия и почтения к благородным людям.
Бывшей рабыне даже стало казаться, что монашка после памятной встречи с мародёрами боится покидать избушку, пускаясь в новое опасное путешествие.
Перед сном монолог спутницы неожиданно сделал причудливый зигзаг, и она принялась рассыпаться в многословной благодарности за помощь, которую ей оказала госпожа Платино, спасая её из перебитого каравана, и за помощь в лечении петсоры. Затем она стала рассказывать о доброте и благородстве своего брата, а ночью, когда глаза Ии уже смыкались, напомнила, чтобы та взяла с собой все вещи из её мира.
— На государственной службе господину Сабуро приходится иметь дело с разными людьми, — пояснила женщина извиняющимся тоном. — Вот он и стал таким подозрительным. Нет, брат знает, что я не буду его обманывать. Но вам может и не поверить… Особенно, если умрёт «те-ле-ф-он».
Понимая правоту слов собеседницы, девушка клятвенно пообещала взять с собой все уцелевшие иномирные предметы. Кроме того, она вновь захватила пакет с картошкой, надеясь когда-нибудь развести здесь данный овощ.
Поэтому на этот раз путешественницам пришлось тащить не только битком набитую корзину, но и узел с одеждой, который недавняя невольница кое-как закрепила на спине.