От тех рисовых шариков, что раздавали утром, уже слегка попахивало. Да и неизвестно ещё, сколько их осталось? Судя по размерам фургона работорговца, много припасов в нём не увезёшь.
Возможно, у знатной дамы припасов побольше, так как, кроме вместительной крытой повозки, есть ещё грузовая и поклажа носильщиков, но вряд ли она будет делиться едой с чужими невольниками.
Ие ещё ни разу в жизни не приходилось голодать по-настоящему, и представление о том, как мучительно день и ночь желать только одного — поесть, она имела лишь по книгам. Но и этого хватило, чтобы напугать её до дрожи в коленках. А есть ещё холод и издевательства надсмотрщиков и жирной сволочи.
«Бежать! — вновь забилось в голове у девушки. — Только так смогу выжить. В избушке есть немного продуктов. Если экономить, можно растянуть на…. недели на две. А там что-нибудь придумаю».
Посовещавшись, начальники разошлись. Знатная дама с сопровождающими вернулась в фургон. Командир её телохранителей подошёл к носильщикам. Те, выслушав и дружно поклонившись, стали разворачивать повозку.
«Значит, всё-таки возвращаемся, — вздохнула неудачливая беглянка. — Может, об этом написано в том письме, что прилетело со стрелой? Вон, как они все забегали, когда его прочитали. И рожа у жирного садиста такая довольная, аж противно. Интересно: ему предложили отвести рабов в какое-то другое место или подсказали обходной маршрут? А если и там всё перекрыто. Лучше бы отпустил нас на все четыре стороны, а сам потихоньку выбрался с заражённой территории какими-нибудь тайными тропами. Без повозки и рабов это сделать гораздо легче».
Однако после достаточно близкого знакомства с мерзким толстяком дважды пленённая путешественница между мирами не рассчитывала на подобное развитие событий. Судя по всему, этот негодяй скорее прикажет перебить всех невольников, чем позволит даже попытаться спастись.
Закричали надсмотрщики, сгоняя рабов к обочине. Возница вместе с одним из охранников принялись разворачивать фургон толстяка.
Пятясь назад, лопоухая лошадка возмущённо фыркала, трясла головой и приседала на задние ноги.
Подскочивший хозяин грозно заорал, и сейчас же к повозке устремилось несколько невольников, в том числе и тот, кто нынешней ночью предал Ию. Казалось, он больше всех суетился, размахивал руками, хватаясь то за оглобли, то за колесо, стремясь всячески продемонстрировать своё усердие.
Едва фургон развернули, толстяк забрался внутрь, что-то буркнув старшему из охранников.
Поклонившись, тот, в свою очередь, обернулся к рабам, махнув зажатым в руке копьём.
Понукаемые стражниками, те двинулись за своим хозяином, постепенно ускоряя шаг.
Обернувшись, девушка увидела, что караван знатной дамы следует за ними в каких-нибудь тридцати метрах. Не останавливаясь, они проследовали мимо окружённой каменной оградой деревни, в распахнутых воротах которой застыли трое одетых в одинаковые грязно-серые кафтаны или халаты мужчин. Селяне молча наблюдали за невольниками, не делая никаких попыток приблизиться.
Один из них что-то крикнул. Старший охранник коротко отозвался. Покачав головами, деревенские оживлённо заговорили между собой, сразу потеряв всякий интерес к идущим по дороге людям.
Если вчера и сегодня утром рабы шли достаточно спокойно, особо никуда не торопясь, то сейчас надсмотрщики часто увеличивали темп так, что временами приходилось почти бежать.
Изредка кто-нибудь из невольников падал, тогда надсмотрщики поднимали его руганью, пинками и ударами копий.
Не доезжая до рощи, где они провели ночь, повозка толстяка свернула на узкую дорогу с еле различимыми в траве колеями. Здесь, где с гор сбегал небольшой ручеёк, караваны остановились на короткий отдых.
Рабам дали возможность оправиться и напиться, а вот еды не было. Между тем охранники торопливо жевали какие-то серые, даже на вид жёсткие лепёшки.
Знатная дама со спутниками так же обошлись сухим пайком.
Рассиживаться не стали. Злые, как осенние мухи, стражники криками и ударами копий подняли на ноги уставших и голодных невольников.
Идти становилось всё тяжелее, но поскольку и фургон впереди ехал медленнее, то и измученных рабов почти перестали подгонять.
Тем не менее они тяжело дышали и выглядели страшно измождёнными.
Платина никогда не считала себя слабачкой и даже гордилась своей физической формой и выносливостью, но после целого дня бесконечной ходьбы уже еле передвигала ноги, умудрившись удостоиться пары тычков тупым концом копья в спину.