Повозившись, мужчины извлекли сундучок поменьше, тяжело опустив его на землю.
Затем один из них поднял воткнутую в землю палку и, помахав, раздул огонь. Второй на сей раз без труда справился с замком.
А дальше наступила тишина. Только всё более усиливавшийся ветер гнал по ущелью потоки холодного воздуха, заставлявшего трепетать пламя далёких факелов, да шелестел сухой бурьян и редкие, уже лишившиеся листьев кусты.
Грабители мёртвых, склонившись, молча разглядывали содержимое шкатулки.
Остававшийся наверху приятель тревожно окликнул замерших сообщников.
Один из них поднял голову и с придыханием проговорил:
— Нуа иоходзи!
— Имеоджи? — с непонятной интонацией отозвался мужчина с обрыва.
— Еллесу! — глухо рыкнул сообщник.
— Джоунгха! — цыкнул на них третий мародёр.
Вдвоём они подтащили ящичек к склону. Однако никто его поднимать не стал. Вместо этого мужчины вернулись к телеге.
Спутница бывшей рабыни, справившись с рыданиями, выглянула у неё из-за спины. Похоже, лысую женщину тоже заинтересовало происходящее на дороге.
А продолжали твориться странные вещи. Один из грабителей мёртвых вдруг взялся за ещё недавно пренебрежительно отброшенные рулоны ткани, а второй снял с телеги небольшой бочонок и, кажется, собирался выбить ему дно.
Даже находясь против ветра девушка уловила духовитый аромат мёда.
Вновь подал голос находившийся на краю обрыва сообщник.
Но вошедшие в азарт мародёры никак не отреагировали, жадно разглядывая небольшой свёрток, размером с коробку из-под сухого завтрака.
Сверкнул полоснувший по верёвкам нож, затрещала разрываемая кожа.
Увы, но что именно они обнаружили в бочонке, Ия рассмотреть не смогла.
Стоя к ней спиной, мужчины обменялись короткими фразами, в которых, как показалось недавней невольнице, сквозило озадаченное недоумение.
Затем неизвестные отнесли добычу к откосу. Один из них вскарабкался наверх, а второй, вернувшись, собрал в охапку ещё какие-то вещи.
Потом поднимали добычу и, судя по натужному покряхтыванию мародёров, им пришлось изрядно потрудиться, втаскивая сундучок вверх по склону.
«Таким тяжёлым может быть только золото… или свинец, — почему-то подумала Ия, наблюдая за тем, как последний из грабителей мёртвых выбирается из ущелья, ловко поднимаясь вверх по верёвке. — Только вряд ли кто-то будет прятать свинец в двух сундуках».
Жрица попыталась встать, но бывшая рабыня, шикнув, схватила её за балахон, для наглядности ткнув пальцем себе в ухо.
Женщина замерла, видимо, прислушиваясь. Действительно, сверху доносились тихие, но ясно различимые голоса.
«Такую прорву тяжёлого металла надо ещё унести», — усмехнулась путешественница между мирами, меняя положение тела и привалившись спиной к груде земли.
Её спутница зачем-то поправила тело умершей, выпрямив ей ноги, положив голову прямо и расположив руки крест на крест на груди.
«Наверное, они были хорошими подругами или родственниками? — предположила девушка и почему-то подумала. — Хорошо, что я так толком и не знала никого из убитых. А то бы переживала сейчас ещё и из-за этого».
Внезапно она поёжилась то ли от жуткого соседства, то ли от холода. Нервное напряжение начало спадать, и Ия стала зябнуть.
Сквозь шум шелестевшего под ветром сухого бурьяна донёсся шорох мелких камешков под чьими-то лёгкими шагами.
Насторожившись, бывшая пленница привстала, вглядываясь в окутывавшую лощину тьму.
Чуть погодя звук повторился, и ей удалось определить, что он доносится с той стороны, откуда недавно пришёл их караван.
«Это не люди, — догадалась недавняя невольница. — Падальщики пришли. Уматывать надо отсюда».
Девушка выпрямилась. Наверху вроде бы всё стихло. Кажется, неизвестные мародёры наконец-то утащили свои тяжеленные трофеи от дороги. Звери почувствовали это и осмелели.
Прекрасно осознавая опасность встречи с хищником, она решила запастись каким-нибудь оружием. Лучше всего ей бы подошёл лук работорговца.
Платина не могла похвастаться исключительной меткостью, однако отец её кое-чему научил. Так что представление о стрельбе из этого оружия она имела и твёрдо надеялась не промахнуться. Во всяком случае с близкого расстояния.
Однако лук остался в фургоне толстяка, а тот стоял слишком близко к заграждению. Даже если солдаты и не бросятся в погоню за случайно уцелевшей невольницей, грабители мёртвых наверняка узнают, что имеется очевидец, который мог наблюдать за тем, как они забирали сокровища знатной дамы. А учитывая то, сколько золота и серебра досталось неизвестным преступникам, те вряд ли захотят, чтобы кто-то узнал об их сказочной удаче.
Уж если они решились ограбить караван, явившийся из охваченной эпидемией местности, то вдруг у них хватит смелости и на то, чтобы отыскать в этих землях нежелательных свидетелей и заставить их замолчать?
Нет уж, путь мародёры и дальше думают, будто перебили здесь всех. Не желая попадаться на глаза часовым за оградой, бывшая рабыня не рискнула лезть в повозку хозяина невольничьего каравана, решив прихватить копьё одного из охранников и отыскать нож или какой-нибудь кинжал, как совершенно необходимую вещь в любом хозяйстве.
Девушка шагнула вперёд, но тут жрица схватила её за кафтан.
Обернувшись, Ия увидела, как спутница берёт под мышки тело своей мёртвой подруги.
Путешественница между мирами вопросительно вскинула брови.
Вряд ли женщина разглядела выражение её лица, но, видимо, уловив недоумение новой спутницы, указала на ноги трупа.
«Она хочет её куда-то нести?! — изумилась Ия. — Вот ё-моё делать нам больше нечего, кроме как возиться с мертвецами под носом у солдат и мародёров. Чего доброго ещё и могилу копать придётся».
Стремясь как можно быстрее покинуть это место, она уже хотела отказаться и, оставив жрицу одну возиться со своей подругой, отправиться на поиски избушки. Но вспомнив, как эта женщина поила её водой, смутилась, ощутив острый укол стыда за подобные мысли, и решила повременить, посмотрев, что же та собирается делать? Теперь, когда её не сторожат надсмотрщики злобного толстяка, она может уйти в любое время.
Взявшись за ноги в расшитых матерчатых башмачках, одетых поверх белых носочков, недавняя невольница вместе со жрицей подняла тело с земли.
Бывшая рабыня ожидала, что спутница повлечёт её с их скорбным грузом подальше от каравана, но женщина, то и дело оглядываясь, стала пятиться к фургону.
Не понимая, зачем это нужно, девушка послушно следовала за ней, стараясь ненароком не наступить на волочившееся по земле платье убитой.
Когда стало видно освещённое высоко поднятыми факелами заграждение, девушка с удивлением обратила внимание, что за ним вновь расхаживают трое часовых.
Похоже, мародёры специально убрали двух караульных, чтобы об их преступлении знали как можно меньше народа. Следовательно, кто-то из этих грабителей мертвецов какой-то командир, раз может отдавать подобные приказы.
Добравшись до повозки знатной дамы, жрица велела опустить тело женщины на землю и присела рядом с ним.
Предположив, что та хочет в последний раз попрощаться со своими подругами, Ия хотела направиться за копьём, однако спутница взяла её за рукав.
Внимательно присмотревшись к её жестикуляции, недавняя невольница догадалась, что та зачем-то хочет убрать тела женщин в фургон.
Возможно, она надеялась таким образом защитить их от зубов диких зверей? Девушка подумала, что хищники всё равно доберутся до мертвецов, но возражать не стала. Пусть делает как хочет, лишь бы поскорее уйти отсюда.
Наклонившись к знатной даме, жрица отцепила от её пояса странное украшение в виде расписного кружочка и кисточек из разноцветных нитей, ловко вскарабкалась на повозку, а путешественнице между мирами пришлось передавать ей убитых. Если бы ещё три дня назад кто-то сказал Платиной, что та будет перетаскивать трупы с места на место, не испытывая никаких эмоций, кроме острого желания как можно быстрее покончить с этим делом, учащаяся циркового колледжа не стала бы и возражать, а просто покрутила бы пальцем у виска, ибо даже представить себе такое было абсолютно невозможно. За всю свою жизнь Ие не приходилось столько раз сталкиваться со смертью, сколько за последние два дня.