Ну, Инка, пока!
Пиши! Целую, Вадик
Прага, 14 февраля 1977
Вадька, дорогой, привет!
Уже ждала и не ждала твое письмо. Думал, или не дошло мое – или не пишешь, просто. Я вот, неделю была дома с девчонкой – болела, да и сама я немного простыла, так с сегодня первый день на работе – вижу лежит твое письмо.
Спасибо, спасибо и за фото. Посылаю тебе еще одно свое. Фотографировалась недавно, так что это мой взгляд в последнее время. Получилось, как всегда, плохо, но лучше так, чем никак.
Как видишь, еще и крашусь, и курю немного, но курю. Пью кофе, вино иногда – так что, как видишь, совершенно испорченный человек теперь я.
Как читаю твое письмо, тоже твоя судьба сложилась не так, как хотелось бы, правда, или это уже удел нашей генерации – проходить этапом развода.
Не знаю. Я меня развод 8 марта – замечательный день выбрал суд для этого. Потом не знаю, как что сложится, т. к. живу до сих пор с его матерью (и мужем, конечно) в их квартире – некуда переселиться. В кооперативе я уже несколько лет, но здесь это дело с квартирами очень тянется долго – прямо-таки беда.
Я не знаю, писала ли я тебе, что у меня двое детей: Женька ходит в 4-й класс (рождения 1967 г.), а Аленка пойдет в школу в этом году (рождения 1971 г.).
Аленку хотела я сама, специально против воли мужа, т. к. видела, что развод неизбежен, а я боялась здесь остаться одна с Женькой. Замуж выходить совсем не собираюсь, здесь я уже никого не выберу (чем больший выбор – ассортимент, тем меньше можно выбрать, к сожалению, но это так), как-то никого не хочу. Надеюсь, что в течение 2–3-х месяцев кое-что найти из жилья, перейду с детьми – и будет нам отлично. О себе начну писать, когда будешь спрашивать, что. Надеюсь, что удастся в скором времени посетить Москву – потом поговорим.
А пока всего хорошего – Инна
Открытка ко дню рождения:
Прага, февраль 1977
Вадька, дорогой, всего самого лучшего тебе от всей души своей желаю к твоему дню рождения.
Много радости, светлых и счастливых дней. Много успехов в работе!
Инна.
Прага, 23 июня 1977
Вадька дорогой, привет, так что же ты не пишешь, не отвечаешь на мои письма? От моего поздравления тебе ко дню рождения – ты не написал ни строчки. Может на что обиделся, или не дай бог, что-то случилось? Прошу тебя, напиши мне в чем дело-то?
У меня нет ничего нового. К сожалению, не смогла поехать в командировку в Москву, и вообще не могу ездить куда-нибудь, т. к. живу с Аленкой, а за ней некому присматривать. Еще не развели нас, дело тянется, а сейчас вот начались отпуска – видимо, полностью развод произойдет лишь осенью, надеюсь на этот. Уже все это надоело.
Живем с Аленкой в другом месте, если будешь хотеть, пиши мне домой.
В отпуск едем с ней 1–2 недели в августе, иначе все лето сижу в канцелярии.
Так пиши,
Жду, целую, Инна.
Обрыв связи
Проект письма к Инне
21.12.1977
Мы старые друзья и, между нами не должно быть недоговоренности. Дело в том, что хотя я и развелся с женой, но не являюсь свободным.
Я живу с женщиной, которую, видимо, люблю. Она работает в моем институте. И если все будет хорошо, то мы поженимся.
Это не является предательством нашей дружбы. Я по-прежнему люблю тебя как друга (ведь больше мы друг друга не знали). Я надеюсь, что переписка наша теперь не прекратится.
Потом он звонил ей на работу через международный переговорный пункт на Арбате. Потом попытался позвонить еще раз, но сказали, что Инна уволилась и воспитывает ребенка.
1984 год (через 16 лет после последней встречи). Вадим работал в геологической организации. Выбирает Новосибирск как место компьютерной обработки данных, планирует командировку, выбивает деньги (которых всегда не было, но он всегда уезжал).
В Новосибирске в выходной день едет в Академгородок, где она жила. По дороге к дому ее матери среди сосен стоят двухэтажные деревянные бараки. В одном из них она жила с матерью на втором этаже. Адрес он не помнит – старается угадать дом.
Подходит к новому дому ее матери, подымается в квартиру, вручает коробку конфет, расспрашивает маму об Инке. Она второй раз замужем, у нее пятеро детей: 2 от первого брака, 3 от второго. В конце разговора мама с грустью спрашивает Вадима: «Ну, что ж вы гуляли-гуляли (в 1968 г.) и до ничего не догуляли?». Она робко надеялась, что во время последней встречи Вадим сумеет перетянуть Инку в назад СССР. Ему ответить было нечего. Ситуация тогда была такая, что ничего изменить в то время было нельзя. У нее 1,5 годовалый сын, у Вадима восьмимесячная дочка. Он не мог приезжать в Прагу, она, если вернется, то у нее отнимут сына.
Это была последняя ниточка, связывающая их. После не было ни звонков, ни разговоров с ее мамой. На звонки Вадима мама не отвечала – видимо, уехала в Прагу.