Да, Вадь, когда у тебя будет больше свободного времени: до Новосибирска или после? Я еще не знаю, когда мне лучше отчалить туда / к черту.
Уже кончу, пиши в свободное время, и спи ты, не мучь себя, пожалуйста, а говоришь, что ждал бы меня больше года, чтобы стало с тобой.
Крепко целую – люблю, жду – Инна.
28 ноября 1968 год, четверг
Мой любимый, ненормальный, дорогой, Вадик!
Уже, наверное, в сотый раз перечитываю твое письмо, и уже в третий раз начинаю тебе писать, появилась какая-то в этом потребность. Что бы я ни делала – всегда ты перед глазами, если так будет продолжаться дальше, недолго и сума сойти, но мне этот невидимый образ приятен, на счастье, вот и возникает необходимость с ним поговорить, тогда читаю твое письмо и пишу тебе. Только два моих предыдущих письма остались неотправленными, не знаю, какая судьба ждет это письмо.
Приходят минуты, что я себя ругаю за то, что написала тебе о встрече в Москве, жили бы мы, как и раньше, может быть, неудовлетворенные своей жизнью, но жили, а сейчас устроили себе «мучения», оба. Ой, как тяжело. Но отвлекусь от этого.
Вчера ездила в театр, смотрела балет «Раймонда», завтра иду опять слушать оперу «Искатели жемчуга» Бизе, а на воскресенье вроде бы наклевывается опять билеты на балет «Баядерка», так что время пролетит очень интересно, будет что вспомнить. Еще не ходила в лес на лыжах, но на следующей неделе обязательно надо выйти, снегу очень много, хожу в валенках (в первый раз в жизни), не умею еще в них ходить, но ничего, тепло, а главное, без них здесь не пролезешь – столько намело снега.
У мамы мне очень нравится, так тепло, уютно, и как я раньше ничего не ценила этого, не могу себе простить.
Видела уже почти всех одноклассников тоже все поизменились, многие уже успели жениться, выйти замуж и т. д.
Женька себя чувствует здесь как настоящий «сибирский медвежонок», валяется в снегу, перебрасывает с места на место – смех один.
А на моей душе «кошки скребут».
Так не хочется возвращаться, если бы взяла все документы – не поехала бы, но надо. Хочется и тебя побыстрее увидеть, и в то же время – это будет 1–2 вечера, что ты можешь встретиться со мной, а потом – почти год разлуки опять. И кто знает, что и как изменится за этот год. К сожалению, еще не человек располагает своей судьбой, судьба его поворачивает, как хочет.
А ты вот сам выдвигаешь лозунг – «быть вместе», и пишешь, что, может быть, не встретимся через год, значит, если встретимся через 20–30 лет, это тебя вполне удовлетворит!? – смешной и ненормальный ты, мой дорогой Вадька.
Ты хоть там спокойно живешь, жена, занятия отвлекают тебя от разных второстепенных мыслей. Это естественно, а я вот здесь действительно мучаюсь, даже во сне – совсем не спится. Ложусь поздно, а рано утром хоть «глаз выколи», убийство! В жизни у меня такого не было.
Вадик, я уже много раз задумывалась над одним вопросом и не могу его разрешить – ума не хватает. Вадик, милый, любимый, может быть, мы не должны так поступать, а? Обо мне здесь не идет речи, речь идет только о тебе. Прошу тебя, может быть, мы неправы во всем, может просто надо себя перебороть и жить для того, что себе создали, все как-то не так… Мне это, поверь, очень трудно писать, но надо, ведь мы же с тобой уже не дети, и не делим игрушки, это посложнее, посерьезнее. Может быть, нам просто не суждено быть вместе. Боже, ну зачем тебе нужно было жениться, зачем???
А вообще, я сейчас счастливая, зная, что увижу тебя, зная, что ты тоже с радостью увидишь меня. Это чувство тебе, наверное, тоже знакомо.
На сегодня кончу. Отправлю свою «рукопись». Извини, если что-то написала не так, хочется написать что-то потеплее, да тяжело как-то, что-то мешает с твоей стороны.
Пока, целую крепко, крепко
Инка
29 ноября 1968 г.
Вадька дорогой мой, милый, приветище!!
Нет, это что-то невозможное, что делается со мной. Как только находится свободная от дел минутка, так мне ничего не хочется делать, кроме того, чтоб писать тебе.
Каждый день я жду (как когда-то давно, давно) почтальона, и видя, что от тебя ничего нет, читаю твои письма, обманываю себя тем, что якобы получила твое такое же замечательное, сказочно-неуверительное письмо.
Вот и сегодня, мой день рождения, я не могу выпустить тебя из мыслей. Боже, за что это такое, неужели это действительно то, чего я так боюсь и чего я еще не проживала. Если это любовь, так ей, наверное, суждено быть несчастной, так как многое зависит уже не только от тебя и от меня.
Только вчера я написала тебе, еще может лежит неотправленное то письмо, а я уже пишу другое, я тебя ими, наверное, замучила, но ничего, прочитать их много времени у тебя, занятого и загруженного «по горло» человека, они не займут.