Им навстречу как назло попались Меритоны — четвёрка чванливых братьев и их мерзопакостные сестрички-близняшки. Старший из Меритонов в прошлом году сватался к Адель, но она его без зазрения совести отшила.
— Смотри, он кажется опять строить тебе глазки, — хихикнула Мира. — Или лучше сказать бровки? — Адель мельком глянула в сторону Меритонов — Томми Меритон и впрямь смешно водил бровями, будто бы придавая себе важнецкий вид. На самом деле он слыл настоящим дураком!
— Да будь я последней женщиной на земле, а он последним мужчиной, чтобы я даже посмотрела в сторону Меритона, — ровным тоном произнесла Адель. — Томми! Кто додумался так назвать своего наследника? — Они с Мирой прыснули со смеху, выпуская в воздух облачка пара.
— Когда-нибудь и твое сердце кто-нибудь украдет, наша несравненная Адель, — шепнула ей сестра, потирая покрасневшей нос. Она была ниже ростом, с милыми светлыми кудряшками, выбивавшимися из-под шляпы и красиво обрамлявшими ее круглое личико.
— Не говори ерунды, Мира! — сказала Адель и улыбнулась уголком губ. — Ни один мужчина никогда не станет важнее для меня, чем я сама. И моя семья, конечно же, — не забыла добавить она. — Ты ведь знаешь, для чего нужны мужчины?
— Для защиты? Для уюта и стабильности? Для любви? — задумчиво отозвалась Мира.
— Ну конечно, — хмыкнула Адель. — Пускай именно так и думают! Какая любовь, Мира? Только подумай, ну кому она правда нужна? Я выйду замуж только за того, кто сможет меня всем обеспечить. Ох, это будет долгий отбор… — Улыбка Адель стала шире.
— Так ты и вовсе останешься старой девой! — укоризненно отозвалась сестра.
— О ужас! — состроила рожицу Адель. — Как же так, я не стану рабой мужчины!
Похоже, она сказала это достаточно громко, чтобы привлечь внимание Меритонов и, к несчастью, и своего отца. Адель прикрыла рот рукой, совершенно не сожалея о сказанном.
— Я добьюсь всего сама, — выдохнула она, ловя морозные слова ладонью.
За воротами простирался совсем другой Монсальваж: улицы перетекали в проспекты, повсюду стояли деревья, аккуратно укутанные на холодное время года белой тканью. Все дороги и здания вели конечно же к самому Дворцу Грааля, но их процессия сворачивала с «тропы королевы», направляясь к аббатству, перед которым раскинулась широкая площадь. Здесь собралась приличная очередь — все хотели прикоснуться к реликвии, — а еще с минуты на минуту ожидали прибытия королевских особ. Адель не сильно жаждала их увидеть, зная, что волей не волей будет завидовать их положению, но все же в глубине души жил интерес: как они появятся, во что будут одеты, сколько морщин прибавилось на их беззаботных лицах. Но было и еще малюсенькое любопытство — сегодня сам канцлер обещал явиться народу.
Канцлер Фрост был самой пугающей личностью во всем королевстве, о нем знали все, но мало кто его видел. О нем рассказывали жуткие вещи, и это странным образом будоражило Адель, которая представляла себе чудовище во плоти.
Адель вновь окинула взглядом площадь и очередь: нет, так дело не пойдёт, решила она. Здоровье мамы и так шаткое, зачем рисковать… если можно немного сократить путь?
— Ты куда? — потянула ее за рукав Мира, когда она сделала шаг в сторону.
— Увидела знакомого, сейчас вернусь, — пообещала она сестре и, отцепив ее руку от своей, пошла вперед. Она и впрямь увидела знакомое лицо, покрытое конопушками. Это был Маркус, служитель аббатства, который иногда приходил раздавать хлеб детям с улиц рабочих районов. И он всегда краснел при виде Адель, когда он выглядывала в витрину их родительской лавки.
— Эй, Маркус, погоди! — окликнула она, догнав парня. — Привет… — запыхавшись сказала она.
Парень ошарашенно посмотрел на нее, и она тут же включила все свое очарование.
— Привет, привет, дорогой! Как же приятно увидеть в такой толпе знакомого!
— Зна…знакомого? — заикаясь, произнес парнишка.
— Конечно! Человек, который помогает нашим детишкам, мой настоящий друг!
Адель взяла парня под руку и повела ближе к зданию аббатства.
— Тут такие очереди! Такие очереди! Ох, моя бедная мама…
— А что… что с вашей мамой?
Парнишка покраснел от ушей до лысой макушки.
— Она так хотела увидеть Грааль…
Адель чуть ли не всплакнула — при желании у нее это неплохо получалось.