Она чувствует ухмылку на своей коже.
— Хорошо, — говорит он, скользнув ладонью по ее спине, и отстраняется настолько, чтобы встретиться с ней взглядом. — Позволь мне на этой неделе пригласить тебя на свидание.
Хотя это было сформулировано как предложение, она слышит вопрос в его словах. Вопрос о том, хочет ли она видеть его таким — хочет ли она появиться с ним на людях.
Сияя, она наклоняется к нему, чтобы поймать еще один поцелуй.
— Я бы с удовольствием.
Все так изменилось с начала вечера, с того момента, когда они разговаривали в зале… Он не тот, кого она ожидала, но она ничего не может поделать с тем, что с нетерпением ждет всего, что случится дальше.
Гермиона уже с нетерпением ждет их свидания, чтобы увидеть, как Пятьдесят четвертый и Драко станут одним целым.
Потянув ее за руку, он увлекает ее за собой по дорожке, ведущей прочь от клуба, как раз в тот момент, когда дверь распахивается. Свет изнутри на мгновение ослепляет ее, и она видит Тео, который наблюдает за ними обоими, сложив руки на груди.
Его взгляд опускается на их сцепленные руки, и он испускает преувеличенный вздох.
— Хвала Мерлину. Я волновался, что один из вас убил другого.
Гермиона моргает, глядя на него, затем переводит взгляд на Драко.
— Это не было настоящим беспокойством.
— Нет, — быстро добавляет он. — Не с моей стороны.
Тео хлопает каждого из них по плечу, по его лицу расползается широкая улыбка. Он кивает один раз.
— Все хорошо. Разве это не хорошо?
— Я думаю, все хорошо, — вздохнула она.
Драко кивает, улыбаясь той улыбкой, которую она уже успела полюбить.
— Все хорошо.
========== .: С е м ь :. ==========
Несмотря на все ее старания, их свидание идет не совсем по плану.
В среду вечером сразу после работы в ее квартиру заявляется Драко, одетый в выглаженную рубашку и гладкий шелковый галстук. Дразнящая улыбка рисуется на его губах, когда он окидывает ее с ног до головы своим пылающим взглядом.
Мгновенно ее тело охватывает жар.
Они не спали вместе с тех пор, как он был Пятьдесят четвертым, а она Семьдесят третьей, но, впервые за несколько недель увидев его сейчас в ее квартире, внутри все чувства вспыхнули. Она притягивает его к себе для глубокого поцелуя, ее губы раскрываются в ответ на его прикосновения.
С низким урчанием он прижимает ее спиной к стене.
— Ты выглядишь невероятно, — говорит он, проводя дорожку поцелуев по ее челюсти, горлу, ключицам.
На свободу вырывается стон, когда она притягивает его к себе, обхватывая одной ногой за талию. Он ласкает ее ягодицы, сильно сжимая их.
— У нас заказан столик? — задыхается она, прижимаясь к нему бедрами.
— Нет, — отвечает он, одной рукой уже пробираясь под подол ее платья. — Ты голодна?..
— Еще нет…
Он снова целует ее, настойчиво, отчаянно.
— Я знаю, мы уже говорили, что речь больше не идет только о сексе, поэтому я не хочу, чтобы ты подумала…
— Пожалуйста, — шепчет она, чувствуя пульсацию желания каждой клеточкой тела. — Прежде чем мы уйдем…
Его глаза вспыхивают.
— Мне нужно оказаться внутри тебя.
Это негромкое заявление еще сильнее разжигает желания, и она дергает его за галстук дрожащими пальцами, одновременно растягивая ряд пуговиц на его рубашке. Драко крепко хватает ее за ягодицы, задирая платье и стягивая трусики, а затем скользит ртом по изгибу ее груди.
Низкий стон срывается с ее губ, когда его пальцы находят ее половые губы, осторожно проникая между ними, и она удивляется тому, насколько она уже мокрая.
— Черт, — хрипит он, прижимаясь к ее коже, уже упираясь членом ей в бедро. Он оттягивает ее платье в сторону, засасывая сосок между зубами.
— Драко, — задыхается она, его имя одновременно чужое и такое знакомое на ее языке. Она возится с его ремнем, наконец, освобождая застежку брюк, и берет его член в руку. Гермиона сильно надрочивает его, проводя большим пальцем по головке, и сглатывает его стон, когда он снова утягивает ее в поцелуй.
Она подозревала, что сегодня у них будет секс, но он пробыл в ее квартире всего несколько минут! Тем не менее, она не может жаловаться — не сейчас, когда ее вожделение к нему так глубоко, так сильно, что она едва может терпеть. Если уж на то пошло, сейчас Гермиона жаждет его сильнее, чем когда когда она не знала, кто он такой.
Эта мысль успокаивает.
— Трахни меня, — дышит она ему в рот, двигая бедрами, пока он располагает член между ее ног.
Ухмылка появляется на его губах, когда он убирает пальцы.
— Как пожелаешь.
И когда он входит в нее, вдавливая спиной в стену, у них вырывается коллективный стон. Голова Гермионы кружится, кожа разгорячилась от желания, и она проводит пальцами по его волосам, когда они начинают двигаться в легком ритме. Как биение сердца, объединяющее их.
Она выкрикивает его имя, прижимаясь головой к стене, чувствуя, как он затрагивает ту самую точку внутри нее.
Так все было и раньше, но сейчас все стало лучше. Чары и стены между ними рухнули, и теперь у нее есть шанс увидеть, какой он на самом деле — во многих смыслах.
И когда она кончает, он следует за ней, а его прикосновения даруют и утешение, и возбуждение.
К тому времени, когда они уходят на ужин, они оба немного растрепаны, а их глаза горят жаром и удовлетворением. Все это так свежо и ново, и она не может припомнить, чтобы ей было так весело с кем-то еще.
Голова идет кругом от предвкушения, от планов, рождающихся в глубине ее сознания, от буйной, глубоко запрятанной надежды.
Ужин — это одновременно и больше, чем она ожидала, и все, о чем она мечтала. Гермиона с облегчением узнает, что теперь, когда между ними все прояснилось, Драко легче переходит на ту сторону себя, которую она узнала в Пятьдесят четвертом.
С небольшими отличиями.
Они посещают модное место на Косой аллее, куда уже выстроилась длинная очередь. И несмотря на то, что он сказал, что у них не заказан столик, ему удается сразу же найти местечко.
Тем не менее, она видит напряжение в его плечах, в его поджатых губах. Взгляды, которые преследуют его, преследуют их, и удивление в глазах, когда рука Драко оказывается на ее спине. Она не может отрицать, что этот интерес вполне заслужен, и пытается представить себе, как они вместе выглядят со стороны.
Она знает о том, что люди думают о ней, даже спустя годы после войны, и знает, как некоторые из них относятся к нему. Ее забавляют сплетни, которые могут последовать за этим.
Гермиона лишь прижимается ближе к нему и проводит рукой по его животу, наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо, перекрывая окружающий шум. В ответ она получает очередную порцию дразнящих улыбок.
Забавно думать, что в детстве она всегда находила это выражение лица раздражающим. А сейчас оно ее распаляет.
Она снова вспоминает их интермедию перед ужином. О том, как они не смогли удержать свои руки при себе до самого вечера. Даже теперь, когда они могут видеть друг друга, когда они знают друг друга — со всеми их недостатками и шероховатостями — она не может дождаться, чтобы увидеть, к чему это приведет.
Облегчение. Каждая часть их общения — облегчение.
И, возможно, она всегда думала о том, что знание их совместимости — это дополнительный уровень давления: если она не сможет наладить отношения с ним, ей придется признать, что с ней что-то не так, и она должна оставаться одна. Но все кажется таким легким и непринужденным…
Она уже учится читать его настроение и определять, что ему нужно. Они оба карьеристы, но в конечном итоге заинтересованы в том, чтобы остепениться, как только свежесть их отношений перейдет в долговечность. Она понимает, что с нетерпением ждет этой эволюции.
Теперь, когда карты раскрыты, возможности кажутся бесконечными. Это кажется неизбежным.
И давление, которое она чувствовала, теперь лишь подтверждает, что они созданы друг для друга, если только они смогут пройти через остальные тяготы. Учиться друг у друга, расти друг с другом, защищать друг друга от собственных демонов.