По ощущениям, утро. Наверное, ближе к полудню, и жара берет свое. Здесь, то ли в Бразилии, то ли не в Бразилии, с солнцем полный порядок. Не такое безжалостное, какое было над городком при нефтезаводе, но тоже припекает. Хотелось пить, и, глядя на рожи своих товарищей по несчастью, Ливадов думал, что они тоже не отказались бы от воды.
Офицер вдруг вытянулся по струнке, окаменев, как и его подчиненные. К ним ехал джип; нетрудно догадаться, что автомобиль везет начальство. Андрей покачал головой. Понятно, что угодил в американскую армию, только зачем воякам пленники? Либо на хозработы кинут до скончания века, либо зачислят в ряды доблестных вооруженных сил.
Это лучше или хуже таскания мешков с цементом? Ливадов не знал. Для него главное свобода, но из армии сбежать будет явно непросто. Да и куда бежать? Летели в эту чертову Бразилию долго. Наверное, он сейчас за Атлантическим океаном; намного дальше, чем был от Женьки еще вчера. Вспомнив о сестре, Андрей помрачнел.
Джип привез трех офицеров, солидных и важных, в возрасте, с посеребренными волосами. Все еще крепких, поджарых и загорелых, с колкими взглядами — настоящие псы войны. В темно-зеленой форме и фуражках, на ногах черные туфли. На кителях наградные планки, на плечах погоны с большими звездами. Прибывшие офицеры холодно посмотрели на личный состав конвойного отделения и презрительно — на ряд пленников. Откровенно неодобрительные взгляды достались пятерым в черных комках.
Командир отделения отрапортовал старшему офицеру, который стоял чуть впереди двух других, и, отступив на три шага, замер за спиной начальника. Старший офицер снова обратил взор на пленников. Прошелся вдоль строя, оглядывая их с головы до ног, и разочарованно мотал головой почти каждый раз, когда оставлял за спиной очередного невольника. Ливадов его тоже не впечатлил. Чего ему нужно?
За все время, пока старший офицер следовал вдоль строя, никто не проронил ни слова. После осмотра офицер вернулся к двум другим, приехавшим с ним, и громким поставленным командным голосом обратился к пленникам. Андрей, конечно, не понял ни слова; на сей раз только подумалось, что старший офицер говорил чересчур театрально. Впрочем, из-за незнания языка это впечатление могло быть обманчивым.
Когда с речью было закончено, подъехали два бронемобиля, из которых высыпали еще два отделения морпехов: без экзокостюмов, но в полной выкладке, в таких же камуфлированных комках, как у конвоя.
Старшие офицеры покинули взлетно-посадочную площадку, джип увез их. Прозвучали громкие отрывистые команды. Солдаты выдергивали из шеренги то одного, то другого пленника, и по два автоматчика начали уводить сведенных в пятерки людей в сторону приземистых строений, откуда изначально прибыли старшие офицеры и позже — два отделения морпехов.
Ливадов не понимал, по какому принципу выхватывают людей из общего ряда. Судя по взглядам других пленников, они тоже растерянны и не могут сообразить, что происходит. Суматоху добавила очередь в воздух из автомата. Оглянувшись, Андрей увидел двух морпехов, чьи берцы пинали лежащего на бетоне «тевтонца». В воздух стрелял третий солдат, он был рядом и орал на четверку пленников в черной форме.
Они со злостью смотрели на морпехов, кто-то даже сжимал кулаки, но выручать товарища не бросились; и правильно сделали. Потому что к месту стычки уже спешили несколько других морпехов и два офицера. Солдаты демонстративно передергивали затворы штурмовых винтовок. Будет нужно — пристрелят и не поморщатся.
Андрей мысленно выругался. Рановато он радовался за сухпай и относительную свободу на борту конвертоплана. Здесь тоже не сахар.
— You! «Ты!» — здоровенный морпех толкнул Ливадова в плечо.
Как он оказался за спиной? Не ожидавший толчка Андрей полетел вперед и едва не растянулся у ног очередных пленников, которых вырвали из поредевшей шеренги.
— Сука… — Андрей прикусил язык. — Откуда ты взялся?
Когда Ливадов поднялся, подвели пару новых пленников. Потом два солдата бегом погнали очередную группку задержанных по бетонной дороге в сторону базы. Солдаты что-то кричали на ухо то одному, то другому из них. Наверное, пообещали пристрелить, если споткнешься или остановишься.
Бежалось легко. Андрей был уверен, что морпехи устанут быстрее — солдаты были в полных разгрузках и со штурмовыми винтовками. Но он и четверо других пленников начинают выдыхаться, а двум конвоирам нипочем. Только орут, гады, сильнее и злее.
— Черт! — Андрей чуть не наступил на пленника, который бежал впереди и свалился на бетон.
Он умер. Сердце не выдержало или что-то еще. Правда, Ливадов понял это не сразу. Конвоиры сначала разразились ором и пинками — лупили упавшего и подозрительно неподвижного пленника, но недолго. Вдруг успокоились, один перевернул пленника на спину и закрыл выпученные остекленевшие глаза. Мертв.