«Кажется, да», — отозвалась Цветанка и, немедля, ткнула себя в палец булавкой.
Капелька её крови совершила чудо. Призрак приобрёл почти осязаемую материальность.
«Благодарю вас за дарованную жизнь, госпожа».
«Это вам спасибо, ханум, — Цветанка смутилась. — Простите за дурацкие колебания. Ведь вы спасли меня от того, что хуже смерти».
«Ваши колебания вполне понятны».
«И всё же вы моя спасительница. Думаю, без вашей помощи мне пришлось бы очень плохо. Поэтому зовите меня просто по имени. Хорошо?»
Призрачная девушка снова присела в книксене и учтиво наклонила голову.
«Хорошо, госпожа. Вы тоже зовите меня Луизой», — ответила она и обратилась в туман, а вполне осязаемое платье сложилось само собой и убралось в дорожную сумку. Цветанка снова спрятала его в шкафу. Перед этим она не удержалась и коснулась ткани рукой. Она была упругой и крепкой, без малейшего намёка на ветхость.
«Слава Аллаху!.. Спокойной ночи, Луиза!»
«Спокойной ночи, Лунная Роза».
«Лунная Роза?»
«Это ваше истинное имя, госпожа, которое дала вам госпожа Миланика сразу после зачатия».
Больше Луиза Ромери ничего не сказала, и заинтригованная Цветанка пошла было спать, но передумала и выглянула во двор. Далеко внизу призывно блестела мокрая брусчатка. «Всемогущий Аллах!» — девушка живо представила себе, что могло бы быть, опоздай Юлиан, и её передёрнуло от запоздалого страха. Она отшатнулась от окна. «— Вот шайтан! Сегодня какой-то сумасшедший день! Но слава всемогущему Аллаху! Благодаря его заступничеству злому бесу не удалось меня погубить, несмотря на все его старания!»
Почувствовав, что от стояния на каменном полу ноги совсем заледенели, она бросилась к кровати и с головой нырнула под одеяло. Юлиан тут же заключил её в объятия и что-то сонно проворчал, сердясь на долгое отсутствие и ледяные конечности. Цветанка прильнула к нему, чувствуя, как его тепло согревает не только её тело, но и душу. «Прости, любимый! Как бы то ни было, зато теперь я знаю, что не безразлична тебе, — подумала она с раскаянием и вздохнула. — Ладно. Обещаю, что больше не буду глупой ревнивицей…»
— Свежо предание, да верится с трудом.
— Ой! Я не заметила, что болтаю вслух!
— Ага, попалась! Не зря говорится: «имеющий уши, да услышит»!
Глава 3
Царица вампиров. Прошлое.
Власть над могущественным пленником Царице вампиров давал мощнейший амулет Звезда драконов, и обладание им до сих пор вызывало ликование в её душе. Ритом, так ещё называли амулет, попал к ней благодаря счастливому случаю и помог не только сохранить жизнь, но и дал возможность пленить всемогущего хозяина. Не сказать, что он был жесток по натуре, но из-за него девушке-рабыне, какой тогда была Царица вампиров, вместе с товарищами по несчастью пришлось пройти через немыслимые испытания, сравнимые лишь с кругами ада в прямом и в переносном смысле. Причём, смысл сумасшедших исследований, в которых они участвовали, до сих пор ускользал от её понимания.
Поначалу Царицу вампиров одолевало любопытство, но она не решалась подступиться к пленнику с расспросами и, опасаясь его неведомых способностей, крайне редко посещала. Лишь в последнее время она обнаглела, почувствовав, что тот и в самом деле ослабел. Правда, наряду с этим её всё чаще тревожила мысль, что произойдёт, когда он умрёт. Интуиция безошибочно подсказывала, что в мире разразится страшнейшая катастрофа.
«Не важно! Сначала пусть сдохнет, а с последствиями я справлюсь!» — с яростью уговаривала себя Царица вампиров. Но это были внешние наносные чувства, а в глубине души жило совсем иное. Почти каждый день она спускалась к пленнику в подвал и перед тем, как выкачать из него очередную порцию магической энергии, долго всматривалась в бесстрастное лицо. Несмотря на растущую слабость, он по-прежнему внушал ей страх и нечто такое, чему не сразу подберешь название. В этом чувстве было много чего намешано — в её душе сталкивались ненависть и преклонение, желание убить и одновременно свершить подвиг его именем. Она безумно хотела, чтобы он остановил её и… простил за всё причинённое зло.
В общем, девчонка по имени Гемма, которая ещё не умерла в её душе, при встрече с пленником по-прежнему испытывала благоговейный трепет. И не важно, что он в своё время подверг её немыслимым испытаниям. Почему-то этой дурочке казалось, что он имеет на это право. Гемме страшно хотелось, чтобы в золотых глазах пленника снова загорелся тёплый свет, и его прекрасное лицо засияло любовью всепрощения, а не давило холодным равнодушием так сильно, что временами ей хотелось взвыть от отчаяния и, упав на колени, молить о прощении.