- Он трахает в жопу, насилует, а мне все равно. Понимаешь? Я больше не принадлежу себе. Сделаю все, все, что хочет. Абсолютно. Только бы он был счастлив, разве не прекрасно? И я как будто…
- Кто-то другой, - закончила Венера, чувствуя, как у самой слезы подступают к горлу.
- О-о-о, ты понимаешь, – он снова скорчился в гримасе от душевной боли. – Хочу быть с ним. Отдать все, что есть. А у меня ничего. Только сам. Я готов пожертвовать всем.
- Отдать любой орган?- холодно подсказала она, вспомнив слова рыжей девушки с ночной автотрассы под Улан-Удэ.
- Дааа, это было бы чудесно! Любой! Кровь. Все, что можно. Представь, в нем бьется мое сердце! Ты поможешь нам?
По ее щекам текли слезы от одухотворенного вида съехавшего с катушек мужа, от его жуткого воодушевления. Горло хватило от спазмов.
– Это конец, - резюмировала Венера, не в силах сказать что-то еще.
Ему впервые удалось ухмыльнуться. Он откинулся назад, перестав качаться туда-сюда.
- Разве это имеет значение? Он любовь всей жизни. Не жалко.
- Ты сам стал его любовником?
- Сам. Сначала не хотел, а потом… М-м-м, блаженство, плаваешь в море кайфа и хорошооо. Ничего не имеет значения, только он, ты, и секс. А без него плохо, без него ломка. А-а-а-а-а, я кончу, кончу от мыслей….
Он характерно и часто задышал, высунув язык. Венере стало не по себе от услышанного.
- Почему ты порезал себя?
Он замолчал, смотря на нее несколько свысока, но с доверием.
- Не понимаешь? Хорошо то, что приятно ЕМУ.
- А меня ты любишь?
- Не-е-е-т, - скучающий разочарованный взгляд в сторону.
Она горестно вздохнула, покачала головой, не в силах продолжить разговор, смахивая слезы. Без подготовки начала читать мантры и священные тексты, погружая его в полусон, проверяя, что происходит с ним, как проходят вибрации по энергетическим каналам тела. Пока он находился в психозе, ему грозила только психушка. Выведи она его на более длительный срок – пожизненное заключение в одной из тюрем. Психоз же разрушал жизненные центры, и неизвестно, сколько он протянет, прежде чем полностью лишится разума.
Его чакры продолжали оставаться нестабильными и, что хуже, разрушались. Все вместе указывало на начавшийся процесс деградации. Скоро наступит коллапс личности и полное погружение в безумие.
Венера вышла из центра расстроенная и подавленная к вечеру. Через час ей позвонила Мэри и назвала адрес в престижном районе Белгравии. Она нашла дом, но так и не решилась позвонить в дверь, трусливо расположившись в дорогом кафе напротив, приткнувшемся на углу Элизабет Стрит между Итон Сквер и Эбери Стрит.
Несмотря на поздний вечер, она заказала кофе с пирожным и, медленно потягивая напиток, отходила от встречи с мужем, от тяжелого пропитанного горем дня.
Она даже признала идею пойти в гости к пациенту такой же бредовой, как и слова Андрея. Мало ли, что говорил Шепард. Человек в ярости не контролирует себя. А ему очень хотелось напугать и унизить ее. Завтра узнает, куда перевели Руфуса. Где-то он все равно наблюдается. И неважно дом это или частная клиника.
Она собралась рассчитаться и уже готовилась встать и уйти, как в свете вечерних фонарей, увидела открывающуюся дверь в доме. Из нее вышел мужчина. Одетый в кожаные штаны и футболку, с прытью молодого юноши, Руфус Корн сбежал со ступенек крыльца. Подъехала девушка на спортивной машине. Тот легко перепрыгнул дверцу, не открывая, поцеловал спутницу, и они укатили.
Глава 16
Венера пыталась подобрать челюсть со стола. Она только что видела физическое чудо. С момента проведения операции прошел день. Один день! Она вчера его повторно вскрывала. За столь короткий срок невозможно восстановиться до такой степени, чтобы прыгать в машины и бегать по лестницам. Медленно и верно она начала ощущать, как сходит с ума, оседая обратно на стул.
Выходит не лгал Шепард. Как он там говорил? Она ничего не знает «о них». О ком «о них»? О пациентах? Почему он считал, что она должна сдохнуть? Он не говорил, что убьет, нет, он обещал и рассказывал, что он сделает, после ее смерти.
Мысли не хотели никак упорядочиваться, хаотично неслись, смешивая воедино обрывки воспоминаний, ощущений и переживаний последних дней.
Каким-то образом возможный секс с Брицкригом теперь казался связанным и с Андреем и с Мэдсом. И не только тем, что последний работал на Марса. А тем, что слова Шепарда удивительным образом походили на состояние Андрея. Те же бред и одержимость. Мрачное предчувствие разливалось по ее телу, сковывая страхом парализовал мышление, не давая ухватиться за нужную мысль.
Какая между ними связь? Она запуталась. За короткий срок случилась столько всего. С каждой секундой становилось страшнее. Что еще могло случиться, чтобы ее жизнь рухнула вконец и погребла под собой окончательно. Что именно?
- Детектив Смит, отдел специальных расследований.
Звонко подвинув чашку с блюдцем, она жестом пригласила его присесть. Да, знакомились же вчера. Подобралась внутренне, Венера выпрямила спину, пересобрала в простой пучок светлые локоны.
- Что вам нужно? - спросила она немного гнусавым голосом, свидетельствующим, что недавно были причины для слез.
- Нужно, чтобы вы поехали снова со мной в Скотланд-Ярд. Мне хотелось бы вам кое-что показать.
- Это касается дела об убийстве? - на ее лице появилась надежда, смешанная с тревожностью, свойственной для человека, переживающего сильный стресс.
- В том числе, - уклончиво ответил тот, пока она растерянно смотрела на пустую чашку, а затем, положив купюру на стол, кивнула, соглашаясь.
Через час перед ней на стол легли фотографии четырех женщин.
- Вам знакомы эти женщины?
Она почти не касаясь, провела ладонью по углам изображений, разглядывая рыжеволосую девушку модельной внешности. Та позировала на синем фоне. Может быть в журнал, может в портфолио.
Белоснежная кожа, красочный волос сильно контрастировали с фоном, делая ту и без того какой-то неземной, очень красивой. Ее лицо было знакомым, настолько, чтобы Венера точно могла сказать, что знакома с ней.
На втором снимке позировала брюнетка. Не настолько эффектная, как первая девушка, да и лицо более простое, зато знакомые ямочки на щеках и ангельское выражение лица вполне узнаваемы. Бывшая секретарша московского офиса «Сафино», Кристина.
На третьем снимке Алиса. На четвертом – модель, не известная ей.
- Все, кроме последней. Лицо кажется знакомым. Не могу вспомнить, где ее видела.
Детектив закивал головой, сел напротив, закинул ногу на ногу, раскрыл папку и вытащил еще четыре фотографии, на этот раз мужские.
- А эти люди?
Бросив взгляд на лица, Венера обеспокоенно уставилась на него, не зная, что и думать.
- Джефри, этого не знаю, Руфус Корн, Мэдокс Мэдс.
- Первых трех вы оперировали, но никого из них не вели в послеоперационный период.
Звучало удивительно, но верно. Она с удивлением посмотрела на фотографии, затем на детектива.
- Смита вел мой руководитель. Второй, - со снимка строго смотрел мужчина лет сорока, в очках, с крючковатым носом и маленькими глазами. – Его ассистировала в Москве, но он не мой пациент. Как мне сказали, там все прошло удачно. А Корна вы сами видели.
Она замолчала, уставившись на снимок Мэдса. Его, скорее всего, должна оперировать она.
- Чтобы вы не узнали о быстрой регенерации пациентов. Первая девушка попала в аварию и выступала донором Джефри Смита, - детектив взял женский снимок и перетащил под снимок рок-звезды.
Та самая, что умерла во время аварии от кровоизлияния в мозг.Венера это знала и без детектива.
– Януш Боуден, донором является Кейт Кисс. Дважды. Первый раз она отдала часть печени, второй раз – почку.