- До квартиры проводить?
- В подъезде снега нет, - мне показалось, что он хочет меня поцеловать. Поэтому с улыбкой я пресекла все такие поползновения сразу. - Тебя такси ждет.
Он долго и внимательно на меня посмотрел, но все же, попрощавшись, ушел.
А на площадке, прислонившись к стене, меня ждал сюрприз.
- Что, решил проконтролировать, не отвез ли он меня в лесок к твоей радости? - я злилась. Просто и решительно злилась. Знала, что зря. Знала, что глупо. Но остановиться не могла. Не надо было ему так со мной говорить.
- А зачем в лес?
- Зачем и все. Секс в машине на природе. Что может быть обычнее. У нас на Земле много кто так делает.
- И ты бы согласилась? - ухмыляется, а глаза опять черные. Но "Остапа понесло".
- А чем я хуже других?
- И что, с шофером тоже? - так насмешливо и издевательски. А я не нашла, что ответить. Про шофера я забыла. Поэтому только фыркнула.
- Что ты злишься, ведь я делаю все, как ты хотела.
- А я уже сказала тебе, что больше этого не хочу.
- Отчего же? Вы очень мило смотрелись вместе. Или ты действительно предпочтешь деньги любви?
- А даже если предпочту, тебе-то какое дело?
- Никакого. Только у нас договор, а я домой вернуться хочу.
- Хочешь? Так и возвращайся, кому ты тут нужен!
- Значит, никому? Какая же ты...
- Что "какая"?! Договаривай! Стерва? Сука?
Как всегда бывает в ссорах, слова вылетали, минуя мозг. То, что никогда не скажешь, даже и не подумаешь, само срывается с языка. То, что должно ударить, унизить, убить. И тут уже не важно, люди ссорятся, или инкуб с человеком. Выплескиваешь всю грязь, недовольство собой, миром, оппонентом. А потом сказанные в угаре слова не вернешь, да и извиниться не всегда получается.
Попытался остановить всё Влад, в один момент просто схватил в охапку, поцеловал яростно и больно. Только пробудившееся во мне злое чудовище, впервые почувствовав свободу (я ведь до этого ни с кем ни разу не ругалась!), сдаваться не собиралось. Ты еще и подпитываться вздумал?! Вот тебе!
И я его укусила. За губу. А когда он отпрянул, еще и ударила по лицу, совершенно не задумавшись о последствиях (а ведь он и сдачи дать мог).
- Никогда... Слышишь, никогда до меня... Никогда не смей...
По щеке Влада расплылось багровое пятно, рука прикрывает рот, а в глазах такое удивление, будто у меня как минимум вторая голова выросла. Но мне все ни по чем. И даже стоящие в открытых дверях родители, неизвестно с какого момента наблюдавшие всю эту безобразную сцену. Я зла. Просто пролетела мимо них и заперлась в комнате. Уже там, упав на кровать, не снимая шубы, как апофеоз всего дня - разрыдалась.
Почему, почему он так действует на меня? Если хочу его - то до судорог в животе, если отвечаю на поцелуи - то до невыносимого жара и потери себя, если злюсь и ревную - то до дури и истерики. А если уж я в него влюбилась, то, кажется, уже навсегда.
Так, закутавшись в шубу, и проспала до утра.
***
Инкуб опять был на побережье. Только вид лениво накатывающих на берег волн и мог его успокоить. Привыкнув за столько лет к спокойному "бесчувственному" существованию, он сейчас никак не мог понять обуревавшие его чувства. На Сашу он почти уже не реагировал: было чуть неприятно их видеть вместе, недоумение - и что она в нем нашла. Но он как-то с этим сжился. Это сделка, работа. Но когда он увидел ее танцующую с Владимиром, да еще и прочел его мысли... Всколыхнулось что-то черное и страшное. Хотелось убить его. Даже не так - хотелось убивать его медленно и долго. И как она могла с этим... Ограничился внушением. А ей... Что он такое нес? Зачем потащил к Саше, придерживаясь ранее придуманного плана? Ведь хотелось схватить ее и утащить подальше ото всех. А потом... Извиниться решил. Извинился. Как она его приласкала. До сих пор скула болит, не смотря на хорошую регенерацию. Что же с ним происходит?
Как жаль, что самоуверенный и всё ведающий маг не додумался примерить на себя все прочитанные женские романы. Или просто там было плохо дано описание чувств мужчин? Серьезнее надо было Лене отнестись к подбору литературы. Книжки по психологии опять же подкинуть. Стихи. Глядишь, что и понял бы. Что ж поделать, если только на третьем десятке ему пришлось познакомиться с миром чувств и гормонов. Здравствуй, подростковый возраст.
6.01.2013
***
Сказать, что меня мучило утром похмелье - не скажу. Не столько я выпила. Но дурно было, однозначно. Проснулась, все вспомнила, чуть побилась головой о кровать. Кажется, с инкубом мы теперь в ссоре надолго. Переодевшись, поплелась в ванную. Вот это да! Ужас в зеркале мне даже захотелось сфотографировать. Если перед каждой намечающейся попойкой смотреть на фото этого, то десять раз подумаешь, прежде чем сделать очередной глоток спиртного. Очень порадовалась, что сегодня воскресенье.
Зря радовалась. Потому что у родителей был выходной. И что хуже всего, они жаждали общения. Два вопрошающих и суровых взгляда встретили меня на кухне.
- Доченька, а скажи-ка нам с папой, что у тебя с Владиславом Сергеевичем? - поняв, что я не собираюсь с ними говорить по собственной инициативе, в лоб спросила мама.
- Ничего такого, чего бы ты хотела, мам, - а то я её не знаю. Уверена, она уже придумала в каком платье пойдет на нашу регистрацию в ЗАГСе.
- Тааак, а что тогда? - папа тоже был в курсе маминых мечтаний. - Вы с ним... любовники?
Спросил таким тоном, будто это в наше время является преступлением.
- Нет.
- Жаль...
- Вика! Ты к чему толкаешь нашу дочь?
- Андрюша, к счастью я её толкаю. Если ты помнишь, я до двадцати лет в девках не сидела, с твоей помощью. А Влад хорошая партия.
- Хорошая?! Да такие богатеи на простых девушек и не смотрят. Максимум, любовницей будет. Ты такого для дочери хочешь?!
- А хоть бы и любовницей. Двадцать первый век. Это сейчас нормально.
Всё. Понеслось. Я ушла с кухни даже чаю не попив. Подожду, пока утихомирятся. Вот где этот демон, когда он так нужен? Сделал бы им внушение, я хоть бы поела нормально.
- Ты сам видел, как он ее целовал. Я уверена, это любовь! - донеслось до меня с кухни. Я всегда знала, что мама у меня оторванная от жизни оптимистка. Пришлось накрыть голову подушкой и заткнуть уши.
Да, целовал. Только знала б ты, мама, зачем.
- Под подушкой долго будешь лежать? - от неожиданности я подскочила, прижала подушку к себе как последнюю защиту.
- П-привет.
- Привет, - сидит весь такой хмурый, сосредоточенный. А у меня сердце как кипятком ошпарили. Горячо и больно. - Ты извини, я там твоим родителям чуть память подправил. И за вчера извини.
- ... - и всё? Извини, и можно забыть твои угрозы? Спасибо, конечно, что про родителей подумал, но хотелось бы услышать объяснения.
- На неделе у нас встреча с Сашей в кафе. В какой день удобнее? - продолжил Влад, так и не услышав от меня ни слова. Да ни в какой. Так он меня и не слышал. Что решил, то и делает. А сам выглядит как-то устало, будто не выспался.
- Как скажешь.
- Хорошо, - и исчез. За время разговора даже не взглянул на меня. Чурбан, а не человек.
***
Штирлиц сидел в кафе и судорожно размышлял: на кой черт это все нужно? И почему некоторым совершенно не возможно объяснить, что эти игры в судьбу уже надоели до нервной чесотки?
Сидела, конечно, я. В засаде. Ждала появления Саши. Выглядевший все более усталым инкуб (вот и чем он по ночам занимается?!) контролировал все снаружи. В этом кафе всегда довольно много народу, но в этот раз посещаемость побила все рекорды. А все потому, что Влад решил для большего эффекта занять посетителями все столики, кроме одного. За которым в гордом одиночестве восседала я.