Рапанова кивнула мужчине на вышке, который охранял гаражный кооператив, и прошла мимо ворот.
Щербак выкинул мусор в контейнер и вернулся к «шестерке». Медленно поехал к гаражам, но предусмотрительно свернул в сторону вывески «Шиномонтаж». Как раз в эту минуту из-за ворот гаражного кооператива показалась машина Рапановой. Это был синий «опель-пассат». Щербак развернулся и поехал следом.
Сначала Рапанова посетила фитнесс-клуб, но пробыла там недолго. Сквозь стеклянные стены коридора Щербак увидел, что приехала она не заниматься — кого-то искала. Поэтому обошла тренажерные залы, бассейн и вернулась к машине. На улице позвонила по мобильному телефону, но ей, похоже, не ответили. Тогда она села в машину и поехала в центр. Разумеется, Щербак двинулся следом.
Там Рапанова с полчаса крутилась вокруг детского сада в районе Лялиного переулка.
Когда после двух часов родители стали забирать своих наряженных детей с утренника, Щербак увидел, как Рапанова не слишком решительно направилась к молодому накачанному мужчине в футболке, которая сидела на нем в обтяжку. Он вел из сада мальчугана лет пяти. Мужчина оглянулся и скорчил недовольную гримасу. Отправив мальчика поиграть на детскую площадку, он что-то раздраженно выговаривал Рапано-вой, довольно громко повторяя, что сейчас за ними сюда приедет жена. После чего Рапанова, срываясь на фальцет, обругала его матом и, глотая слезы, пошла прочь…
Весь день Щербак ездил за ней по пятам, обошел кучу бутиков и торговых комплексов, затем потолкался возле салона красоты, где Рапанова шикарно уложила свои длинные рыжие волосы.
Наконец они оказались на Охотном Ряду. Рапанова не стала оставлять машину на платной стоянке, а припарковала ее во дворе одного из жилых домов Петровского переулка и пошла назад пешком. Щербак тоже оставил «шестерку» в соседнем дворе, подошел к ее машине. Достал свой многопрофильный сигнальный брелок и отключил сигнализацию. Открыл дверцу «опеля» и прилепил «жучок» под приборную доску.
Затем последовал за женщиной. Рапанова прошлась по театральным киоскам и зашла в кассы Малого, а затем Большого театра. Несколько раз попыталась опять куда-то дозвониться по мобильному телефону и, недовольная, вернулась в машину. Щербак настроил поисковый приемник. Через несколько минут Рапанова начала говорить.
— Ну и что? — услышал Щербак ее голос. — Теперь ты со мной никуда не пойдешь, что ли?
Затем тишина и сквозь треск ее досадливый вздох.
— Тоска…. Дожила. Даже в театр сходить не с кем. С тренером?! Да пошел он! А Рапанов — что Рапанов?
Ну позвала я его вчера. Приходил. Ты бы его видела… Лучше бы не приходил. Знаешь, мы давно чужие люди. Ладно. Что я ныть тебе буду? Привет семье.
Она завела двигатель, и машина медленно выехала со двора. Из подворотни напротив Щербак видел, как она вращала руль и одновременно прикуривала. Наконец «опель» выехал в переулок и двинулся к Тверской. Там Рапанова раздраженно хлопнула дверцей и вошла в Елисеевский гастроном. Через несколько минут она вышла оттуда с бутылкой «Русского стандарта» и с угрюмым видом вернулась в машину. После этого, проехав по полупустым улицам, она не спеша вернулась домой. Поставив «опель» в гараж, поднялась в квартиру и задернула на кухне шторы.
Щербак вздохнул. Он уже почти не прятался и всю дорогу назад ехал, что называется, дыша в спину, но это явно была вовсе не искушенная в слежке дамочка, и, по всей видимости, ниКак она наблюдения за собой не ждала. В течение оставшегося дня никто к ней не приходил, и окно на ее кухне светилось до трех ночи.
В полдень следующего дня Рапанова отодвинула на кухне занавеску и выглянула в окно. Щербак схватился за бинокль. Стоя в небрежно накинутом халате, она пила томатный сок из стакана и бессмысленно разглядывала двор. Долго же она спала… Или это был не томатный сок? Скорее, похоже на «Кровавую Мэри». Щербак опустил стекло форточки и сплюнул на улицу. Через час Рапанова вышла из дома.
Щербак подождал возле закрытой палатки «Шиномонтаж», пока мимо прошуршит синий «опель», и, не таясь, поехал следом. Рапанова включила Вивальди, и Щербак через транзистор слушал «Времена года»!
Уже в центре города мимо Щербака промчался серебристый «фольксваген» и, резко перестроившись перед «опелем» в правый ряд, сбросил скорость. Рапа-нова, видимо, была погружена в свои мысли и всю комбинацию заметила поздно. Отчаянно скрипнув тормозами, она все равно не успела остановиться и на ходу шарахнула бампером по заду серебристой машины. Тут же все замигали поворотниками и остановились посреди дороги.
— Вот скотина! — в сердцах выругался Щербак и услышал подобную фразу из приемника — в женском исполнении.