— Я изучаю информационные и телекоммуникационные технологии, сетевые технологии, микропроцессорную технику, теорию цифровой обработки сигналов, системное и прикладное программирование, вопросы проектирования информационных систем, базы данных. А насчет будущей работы пока не задумывался. Знаете, человек, который закончил наш вуз, всегда будет востребован… Что еще вы хотите знать?
Лиана посмотрела по сторонам и заговорщицки придвинулась:
— Я слышала, многие иностранные предприятия создали здесь свои представительства и специальные курсы, на которых студентов обучают бесплатно, но с условием, что после получения международного диплома и окончания этих самых курсов они уедут работать за границу. Ведь не секрет, что у наших ученых низкие заработки, да и на развитие науки средств выделяется очень мало.
— Зачем вы мне это говорите? — неприязненно спросила «надежда и опора нашей науки».
— Просто хочу узнать, как вы к этому относитесь.
— Я патриот.
— Это здорово, — прощебетала Лиана, — значит, еще одна Нобелевская премия останется в стране.
Студент покосился на придурочную журналистку. Ломает комедию или нет? Вроде непохоже.
— Вообще-то Нобелевскую премию математикам не вручают.
— Почему?! — расстроилась Лиана.
— Потому что невеста Нобеля сбежала к математику. И он решил премию для математиков не учреждать.
— Какая жалость… — Лиана решила сменить вектор беседы. — А вы где-то уже работаете помимо учебы? — спросила она легкомысленным тоном.
Дмитрий заколебался:
— Ну… Это личный проект, связанный с программированием.
Ага, подумала Лиана, личный проект, как же.
— Может, расскажете подробней?
— Мы с моим приятелем делаем специальные компьютеры для… — Он запнулся. И кажется, уже жалел, что начал говорить.
— Для кого же? — улыбаясь, спросила Лиана. И тут ее ждал сюрприз.
— Для слепых.
— Вы шутите, наверно?
— Черт, зачем я сказал?.. Не пишите об этом, ладно?
Но теперь в Лиане по-настоящему проснулась журналистка.
— Расскажите, пожалуйста!
Дмитрий подумал и сказал:
— Каждый месяц я приношу в университет отчет о практике. Так как тут у нас интересуются, чего студент может добиться сам, без помощи всемогущественной Бауманки.
— Вы что же, не расскажете о слепых? — удивилась Лиана.
Он покачал головой.
— Но почему?!
— Просто не хочу.
Может, просто врет, с надеждой подумала она. Сболтнул, а теперь не знает, как продолжить.
— Не трудно совмещать учебу и работу? — деланно равнодушно поинтересовалась Лиана. По этому поводу у нее была вполне конкретная инструкция от Дениса: прозондировать, чем занимаются студенты Бауманки — любители ночных приключений. Конечно, рассчитывать получить буквальный ответ было бы слишком наивно, но тут любая косвенная информация могла иметь значение.
— И к знаниям, и к работе я отношусь очень трепетно, — заверил серьезный молодой человек. — А все остальное человек всегда может совместить, как, например, сейчас. Вот мы замечательно проводим время, правильно? И мне, математику и зубриле, конечно, трудно представить, что вы сейчас находитесь на работе.
Через двадцать минут Лиана была у Дениса.
— Ну и жук, — сказал Денис, прослушав диктофонную запись разговора. — Впрочем, детка, все это большого значения уже не имеет. Пятно на шее, говоришь, было?
— А то, — заверила Лиана. — Уж я-то в таких вещах разбираюсь.
— Ладно, установлю за ним наблюдение.
Через сорок минут после этого разговора Филя Агеев получил инструкцию сняться со своего наблюдательного поста на Арбате и прилепиться к Дмитрию Либину. А Денис послал фотографии Дмитрия Либина Турецкому по электронной почте.
Александр Борисович был в это время у себя в Генеральной прокуратуре, в присутствии Меркулова, отчитывался перед шефом об оперативной работе, проводимой в отношении Стасова. Перед разговором с генеральным Турецкий на всякий случай связался с Грязновым.
— Слава, без новостей?
— Я бы сразу сообщил, будто ты не знаешь. Роем землю, но никаких следов.
— А к Мелешко ты обращался?
— Ну да…
— Что же ты молчишь? — возмутился Турецкий. — С меня сейчас три шкуры спустят, а он…
— А Нечего тут говорить! — разозлился и Вячеслав Иванович. — Его тоже нигде нет, этого большого государственного мужа. Не то в отпуске, не то на больничном.
— И слава богу, — вздохнул Турецкий с облегчением. — Может, разберемся с Стасовым до его появления.