Увидев приближение призовой команды, один из пиратов начал взводить пистолет, и количество будущих моряков империи пришлось уменьшить еще на одного. Остальные побросали свои длинные железки и сдались, тем более что один из пленных десантников сказал коллегам, что мы пленников не убиваем и даже слегка лечим.
Когда прилив приподнял корпус, покоренные пираты налегли на весла и отбуксировали корабль на глубину. Затем они подняли парус, и первенец нашего ВМФ своим ходом дошел до места прежней стоянки напротив пляжа, где снова стал на якорь. Повезло, что на мели днище не напоролось на камни.
Никаких попыток мятежа пока не наблюдалось. Особенно напуганными и притихшими казались раненые. Скорее всего, их покорило не столько диковинное оружие островитян, два нагана и винтовка, сколько чудесное быстрое исцеление от ран, которые в обычных условиях гарантировали им инвалидность. Суеверные дикари дрожали от мысли, что дьявол забрал у них душу в обмен на здоровье.
На оперативном разборе полетов по окончании трудового дня я признал, что допустил ошибку, позволив мушкетчикам пальнуть в нашу сторону. Тем самым пренебрежительно отнесся к опасности, и шальная мушкетная пуля вполне могла ранить или убить кого-либо из нас. Значит, на будущее — тактическое правило № 1 — не позволять местным гангстерам приближаться на расстояние выстрела из их стволов, даже если для этого придется подсократить местное население.
По давней земной традиции захваченному кораблику стоило дать новое имя вместо непроизносимого корсиканского. Из всех предложенных самым оригинальным было — «Миссия». Но нехорошо, когда одно и то же имя собственное присваивается и всему нашему бизнесу на Земле-2, и первому кораблю. В итоге победило мнение, что надо поменять букву, лоханка получила гордый ник «Мессия». И точно, все древние мессии, пророки и проповедники были, как правило, весьма непрезентабельного вида, но совершили такие великие дела, что благодарное человечество не может с ними расхлебаться до сих пор.
А больше всего волновала преждевременная засветка нашего пребывания на Земле-2. Корсика принадлежала Генуэзской республике, не последнему государству Европы эпохи Просвещения. Реклама, которую сделал нам рыбак, уже навлекла любителей поживы. Если бы пираты сбежали и рассказали про богатых дядечек с удивительным оружием, стоило ждать серьезных сил. Понятно, что с бластером мы бы устроили им Трафальгар, но не для того высадились в этом мире.
Эх, если бы портал выбросил Миссию на тысячи километров западнее, на острова Карибского моря. В пестрой смеси колоний и остатков коренных культур можно было бы сделать карьеру капитана Блада, мобилизовать ресурсы Нового Света, изобразить из себя Кетцалькоатля. В Европе с устоявшимися нравами и представлениями придется приноравливаться к среде, иначе никак. И я предложил соратникам двигать на континент. Сидя на пляже, мир не изменишь.
Стычка с пиратами и кипучая деятельность Олега по подготовке экспедиции на материк встряхнули жизнь колонии. Джонс и Ли срочно дорабатывали модель промывки мозгов аборигенам. Теперь благодаря наличию тестовой группы из пленных имелась возможность «испытать технологию».
Искателям наживы выделили гетто на северной стороне острова. Формально они не ограничивались в свободе, им даже разрешили носить ножи и сабли. Пираты соорудили себе что-то вроде шалашей, готовили пищу на костре из скудных запасов с корабля и выделенной доли из продуктов Джу, при этом сравнительно терпеливо ожидали своей участи.
Прошло два дня. Земляне изучали шхуну, незнание матчасти парусных кораблей при контакте с корсиканцами могло показаться в высшей степени странным. В качестве экскурсоводов пригласили пару относительно лояльных пиратов из числа исцеленных.
«Мессия» представлял собой двухмачтовое судно с длиной корпуса чуть более двадцати метров. Поражало, как на таком мизерном кораблике умещается экипаж в три дюжины рыл. Палуба была всего одна, верхняя.
Не было привычных по историческим фильмам деревянных люков, прикрывающих орудийные порты на нижней палубе. Пушки стояли прямо наверху, по четыре с каждого борта. На первый взгляд, они казались маленькими, даже игрушечными. Понятно, что сорокафунтовые орудия на верхней палубе такого крохотного судна запросто опрокинули бы его. Однако, учитывая, что суда сходились вплотную, на длину корпуса, залп одного борта мог наделать неприятные дыры в корпусе такого же деревянного кораблика, а картечь заметно проредить его экипаж.
Сколько хватало глаз, все пространство над палубой было занято переплетениями бесчисленных канатов, лесенок, веревок и веревочек. Кстати, моряки очень обидчивы на такие сухопутные слова на борту. Веревочную паутину они именуют такелажем, незакрепленные веревки и канаты — концами. Самые крепкие и толстые канаты, сплетенные в подобие лестниц, тянулись от бортов по бокам мачт и крепились выше середины. Они именовались ванты, и по ним с обезьяньей ловкостью флибустьеры взлетали на нешуточную высоту. Хотя подвиги в борьбе с парусами на пятнадцатиметровой высоте скорее характерны для судов с прямоугольным парусным вооружением. У «Мессии» все паруса косые.