В кают-компании царила особая атмосфера — какой-то бордель пополам с центром продолжения рода. Даррел выпустил всех пятерых маток из их кают, и они тут же скучковались перед визором. Члены экипажа увивались вокруг них в надежде на необременительный трах. Почему-то матки не трахались между собой — видимо, их не привлекали такие же носители симбионта. А вот с обычными людьми с удовольствием вступали в контакт, только не с незнакомыми, конечно. В Институте продолжения рода Хаген несколько раз пытался подкатить к маткам – но, увы, полный провал. “Они нежность любят, подарочки, ласку”, — вспомнились слова санитара. Интересно, кому сегодня повезет, вон, навигатор вроде уже уболтал “своего”.
— А я вас помню, — вдруг сказал один из маток, тот, что устроился на коленях у навигатора. — Вы доброму доктору нос сломали.
— Был бы без наручников — убил бы, — нелюбезно буркнул Хаген и опять перевел взгляд на дверь. Даррел так и не появился в кают-компании.
— Вы злой, — сказал другой матка, вызвав очередные смешки. — Видно по глазам.
— И по ширинке, — добавил первый и победно взглянул на него, а потом принялся сосаться с навигатором.
Вот же тупицы неблагодарные, а он еще желал для них равных прав, даже поплатился за это своей свободой, подумал Хаген, окончательно разозлившись. Специально, что ли, Даррел выбрал самых наглых и распущенных маток. Вот Грегори, например, даже рот никогда не открывал без папиного разрешения. Ну, то есть открывал, конечно, но всегда просительно смотрел на папу, перед тем как что-нибудь сказать.
Нельзя так думать, одернул себя Хаген. Матки ведь не виноваты, что они… они такие бестолковые, все мысли о трахе и жратве. Это все симбионт внутри них.
— А давайте конкурс красоты устроим, — вдруг предложил один из маток.
— Давайте, давайте, — оживились остальные, и док притащил кружевные трусы с кусочками меха и блестками:
— Главный приз! — он повернулся к Хагену: — А вы разве не будете участвовать?
— Что? Какого…
— Вы такой привлекательный молодой человек, — улыбнулся док и подмигнул ему. — И физиологически отличаетесь лишь…
Хаген резко замахнулся и врезал ему по уху. Их тут же растащили, и он успел еще треснуть кого-то затылком — перед тем, как почувствовал, что руки и ноги перестают его слушаться.
========== Глава 4 ==========
Хаген был такой красивый, когда без сознания — тихий и спокойный. С бледным точеным лицом, пушистым тенями от ресниц и еле заметными веснушками на переносице. Даррел погладил его по мягким волосам, провел пальцем по брови и прикоснулся к губам.
— Разбудишь меня поцелуем, дядюшка? — хрипло спросил Хаген, распахивая глаза.
— Скорее уж хорошей трепкой по заднице. Что ты там устроил? — хмыкнул Даррел.
— Эта скотина, док, назвал меня маткой! — злобно прошипел Хаген и резко поднялся. Впрочем, тут же закатил глаза и со стоном откинулся: — Проклятье, это ты меня ошейником вырубил или стулом по черепу?
— Ошейником, — Даррел побарабанил пальцами по столику и решил проявить заботу: — Голова болит? Давай, я дока позову.
— Дока? — снова рассердился Хаген. — Издеваешься?
— Да ладно, — фыркнул Даррел, — ты что, его в личные враги решил записать из-за дебильной шутки?
Некоторое время Хаген сверлил его взглядом, а потом отвернулся и утомленно произнес:
— Оставь меня в покое, Даррел, дай насладиться страданиями о своей бездарно загубленной жизни в одиночестве.
— Ладно, — Даррел встал. — По-моему, от этого курса экстракта симбионтов характер у тебя вовсе не смягчается. Может, зря мы дозу уменьшили? Надо с доком посоветоваться.
— Сволочь-сволочь-сволочь, — пробормотал Хаген, стискивая ладонями виски.
Даррел вышел, чувствуя смутное сожаление. И почему все так плохо между ними вышло? Кажется, неблагодарный мальчишка его ненавидел. Конечно, Даррел, зная себя, и не рассчитывал на любовные отношения, но это было как-то уже слишком. Точно, надо зайти в медотсек.
— Это он натурально от недоеба бесится, капитан, — сказал док, поглаживая себя по распухшему уху. — Если колете экстрактом, то надо или вживлять постепенно симбионтов, или драть пациента в хвост и гриву.
— Вот как, — Даррел отхлебнул разбавленного медицинского спирта из мензурки, — а почему мне этого в Институте не сказали?
— Ну, наверное решили, что такому привлекательному юноше не составит труда найти себе кого-нибудь для этого дела, — засмеялся док. — На самом деле странно, что он так долго держится и ни к кому не подкатит.
— Да какое подкатит, его самого надо… — пробормотал Даррел.
— Страшно представить, прибьет же, — док очень натурально изобразил ужас, и Даррел засмеялся:
— Надо тогда ему Тома подослать для ублажения. И прекратить колоть.
Том был очень симпатичным стюардом, чьими услугами Даррел сам пользовался время от времени. Тот отлично сосал и был непритязателен как в постели, так и в жизни.
— Ну-ну, — сказал док со странным выражением.
Даррел заглянул в кают-компанию и застал там одного матку перед визором, таращившегося на матку инженера, и уткнувшегося в лаптоп специалиста-ботаника.
— Привет.
— Здравствуйте, капитан, — улыбнулся ботаник, на мгновение отрываясь от экрана.
Инженер отдал честь, а матка уставился на Даррела, открыв рот и прижимая какую-то тряпочку к груди.
— Что это у тебя? — заинтересовался Даррел.
— Т-трусики, — прошептал матка.
— Зачем?
— Цветочки… вышиваю… — матка протянул ему трусы, и Даррел пригляделся.
Матка действительно зачем-то сделал дырочку на трусах сзади, обшил ее голубой ниткой и теперь вышивал вокруг лепестки.
— Миленько, — решил похвалить его Даррел, — но, по-моему, ты слишком маленькую дырку сделал, даже палец туда не пролезет.
— Это не для… это для красоты! — заалел матка, а инженер подавился своим напитком.
— Э… ясно, — Даррел направился к бару, и за его спиной матка вздохнул с явным облегчением.
Стюарда в баре не было, наверное, бегал по каютам с заказами. Поэтому Даррел смешал себе коктейль (текила с лаймом) сам, и принялся наблюдать за инженером с маткой.
— А вот эта жемчужинка, мне кажется, будет прелестно здесь смотреться, — ворковал инженер умиленно, копаясь в какой-то коробочке.
— Если вы так думаете, — отвечал матка кокетливо, — пришью, раз вам так нравится.
— Очень нравится, — отвечал инженер со страстью и тискал его за коленку.
Матка хихикал.
— Капитан, желаете еще что-нибудь?
Даррел обернулся. Стюард Том радостно улыбался ему. Он на самом деле был очень милый, с честными голубыми глазами, румянцем и русыми кудряшками.
— Желаю, Том, пойдем со мной.
Том кивнул, просияв и разрумянившись еще больше.
У себя в каюте Даррел немножко поцеловал Тома и погладил его между ног.
— А я тоже хотел быть маткой в школе, — сказал вдруг Том. — Даже в кружок будущих ходил.
— Зачем? — удивился Даррел.
— Ну, как, многие же хотели, — смутился Том. — Там танцы, выступления. Одежда красивая. Мы по чемпионатам ездили, выступали группой поддержки. А один раз меня даже на показ мод взяли по конкурсу.