– Особенно ребенок… Особенно задолбал, – почти шепотом ответила девушка.
Они добрались до нужного адреса. Дом почти на Садовом кольце. Старый. Советской эпохи.
– Давай поговорим.
Марина направила автомобиль и припарковалась на обочине. Она заглушила двигатель, выключила музыку и включила свет в салоне. Повернулась к Лизе. Девушка сидела, не меняя позы. Марина взяла ее за руку. Лиза слегка отдернула ее, потом расслабилась.
– Что ты теперь собираешься делать?
Лиза посмотрела на Маринино восковое лицо. Сейчас оно не казалось ей привлекательным. Ни одной эмоции нельзя прочесть на таком лице. Все хорошо отформатировано, вычищено, симметрично, но безжизненно.
– Возьму академ. Денег хочу заработать. Потом доучусь.
– Ты учишься? Молодец! – Марина прикурила сигарету. Протянула пачку Лизе.
– На юрфаке. – Девушка посмотрела на протянутую пачку и отказалась. – Я не хочу.
– Понятно, – Марина выпустила в потолок струйку дыма с карамельным запахом. – Что будешь делать? На панель пойдешь? Или в ларек?
Лиза повернулась к водителю медленно, как бы раздумывая над вопросом. Посмотрела ей в лицо и ответила:
– Нет, ты знаешь. Не пойду. На панель. В ларек, думаю, тоже. Не для меня. Придумаю что-нибудь другое. Надо будет – украду.
Марина улыбнулась:
– Тоже мне, воровайка. Надо себя беречь. Много не украдешь. Специализация не та. Дурака не валяй.
– С товарищем посоветуюсь. Он умный. Подскажет, – ответила Лиза и посмотрела в окно на высокую подъездную дверь.
– Богатый?
– Не уверена, – пожала плечами Лиза, – вон квартира в центре. – Она указала за окно. – Но это, похоже, все богатство.
– Ладно. Как знаешь. Проваливай. Твоя остановка, – шутя ответила Марина.
Лиза посмотрела на нее и почувствовала себя разочарованной. То ли ей. То ли собой. Может, зря она на панель не хочет? Открывая дверь, Лиза почувствовала руку Марины на своем плече.
– Постой, скажи мне. У тебя ребенок здоровый? У него все хорошо? Документы сможешь предоставить?
Лиза остановилась и медленно опустилась обратно в кресло.
– Тебе зачем?
Марина демонстративно засмеялась.
– Да это не мне. Это тебе нужно. Ты же хочешь заработать?
Лиза испугалась.
– Ты что, я на такое не пойду. Это же все-таки ребенок.
– На какое на «такое»? Ты сейчас о чем подумала?
Марина смотрела Лизе прямо в глаза. Лиза смутилась. Уставилась в пол. Стала терпеливо ждать, пока очередной приступ смеха закончится и продолжится разговор:
– Не понимаю, что я сказала смешного?
Марина резко прекратила смеяться. Как бывает, когда смех наигранный.
– Не сказала, – ответила она. – Просто вид у тебя такой, как будто ты малыша своего на органы продаешь.
– Да что ты несешь-то, дура?! – обиделась Лиза.
– Ладно, шучу я. Но вид у тебя и правда напуганный был. Скажи, подозрения такие были, а? О чем ты думаешь?
Она снова громко засмеялась. Лиза почувствовала издевку. Схватила свой рюкзак.
– Все. Пока. Я пошла. Спасибо за помощь.
– Ладно. Ладно. Успокоились. Подожди. – Марина стала серьезной. – Все проще. Не надо никого продавать. Ты что-нибудь слышала о суррогатных матерях?
Лиза вопросительно посмотрела на компаньонку:
– Что-то слышала, но не поняла, к чему ты спрашиваешь.
Марина выбросила окурок в окно щелчком пальцев и, выдохнув, снова наполнила салон карамельным дымом.
– Это когда ты вынашиваешь ребенка для других людей. За баблосы. Приличные деньги, между прочим. Тысяч двадцать получишь. Зелени. При этом никаких расходов на еду, шмотки и медицинскую поддержку у тебя не будет. Все оплачивает заказчик.
Марина широко открыла глаза, как будто ожидая положительного ответа. Лиза задумалась, но энтузиазм старалась подавить:
– Что такое суррогатное материнство, я знаю. Не дура. Но, мне кажется, это хуже, чем проституция. Не то чтобы я осуждала. Но как-то не по мне эта тема.
– Значит, проституцию ты осуждаешь. А чем тебе проституция не угодила-то, девочка моя? Смотрите на нее. Верх моральных качеств. Если клиент хороший, то и проституция – не самый худший способ жить. Эскорт называется. Но! Тебе я предлагаю другое. Тебе я предлагаю сделать людей счастливыми. Семейную пару. Это благородно. При этом не бескорыстно. За вознаграждение. Потому что любой хороший поступок должен быть награжден. Иначе хорошие поступки исчезнут, и жить станет грустно.
Сказав это, Марина манерно положила ладонь на рукоятку автоматической коробки передач.
Припаркованный на обочине проезжей части автомобиль сиял изнутри салонным светом. Две женские фигуры внутри. Одна постарше. Другая помоложе. Обе окутанные сигаретным дымом, словно пеленой облаков. Та, что за рулем, – видавшая виды, но сохранившая красоту и приумножившая опыт. Та, что со стороны пассажира, – молодая, но уже уставшая от безденежья и неспособности что-либо изменить в своей жизни. Обе понимали, что одна манипулирует, а другая готова поддаться искушению, но решение еще окончательно не приняла.