Мерзкий запах твари ударил сразу в мозг. Какой он огромный! Я едва доставал этому чудовищу до груди. Черно-коричневая кожа, обтягивающая гору мышц, лысая голова с огромными раскосыми глазами сине-зеленого цвета. Рога, острые и длинные, как у наших козлов. А за спиной огромные кожистые крылья. Но главное — запах. И голос. Хрипловатый, насмешливый, спокойный. Голос победителя.
— Встань на колени, король варваров.
— Мы не варвары! — я сумел собрать остатки гордости и побороть страх. Пусть я ниже его ростом, но никто не заставит меня встать перед этой тварью на колени!
Чудовище зашло мне за спину и наклонилось. Волосы у меня на теле встали дыбом, мурашки забегали по коже. Дыхание стало едва заметным. Нижняя губа уже не подрагивала, а предательски тряслась. Ненавижу!
— Почему ты не кричишь от страха, варвар? — прошептала тварь мне в ухо. Из ее рта пахло какими-то травами типа тех, которыми меня поила няня во время болезней. Горько-пряный запах.
— Берегу голос, — я сглотнул пару раз и попытался снова взять себя в руки. Раз он решил поговорить, значит, ему что-то от меня надо. Город разрушен почти полностью, но среди людей есть еще живые. Они хотят умереть, но умереть достойно. Мне есть о чем поторговаться.
Чудовище перерезало ленты в моей косе и туго намотало мои волосы себе на лапу.
— Тогда, может быть, ты попытаешься ударить меня? Проткнуть своим маленьким ножиком, спрятанным у тебя в рукаве?
— Это бессмысленно. Умереть сражаясь у меня не получилось. А если я сейчас нападу на тебя, то только разозлю. И ты изобьешь меня, перед тем как убить. Я не люблю боль.
Светская беседа двух правителей. Только тема немного странная, крики умирающих отвлекают и валяющиеся кругом тела портят впечатление. Тронный зал был весь увешан картинами самых знаменитых художников прошлого и настоящего. Еще мой прадед тратил огромные деньги, скупая шедевры по всему миру и приглашая мастеров к нам в королевство. На стене за троном, в правом углу, висит портрет моей бабушки в возрасте шестнадцати лет. Она такая красивая, что я был влюблен в нее все детство. Одна из ее внучек родилась точной ее копией. Алеена. Через два месяца должна была состояться ее свадьба с избранным. Риваллом. Они были чудесной парой.
Ривалл погиб три дня назад, вместе с моим отцом.
— А что ты любишь, король варваров? — насмешка в голосе твари стала немного другой.
Как будто ему и вправду интересно, что я люблю.
И тут я услышал крик сестры. Не Алеены. Имоджин. Она была рождена через три года после меня. Последний ребенок. После нее мать отказалась рожать. Нас и так было много. Два брата и три сестры. «Хорошее число, — сказала мать. — Теперь надо их вырастить».
Думаю, она была готова снова пустить отца к себе в спальню, ведь мы все уже взрослые. Имоджин тоже нашла себе избранника. Просто он еще не совершил ничего героического, чтобы заслужить право стать мужем дочери короля. Надеюсь, он успел погибнуть сражаясь и не слышит сейчас крик своей любимой. Протяжный, долгий, с надрывом…
— Это ведь кричит твоя сестра, да, король? — теперь в голосе твари звучало… уважение?
Я закрыл глаза. Хорошо, что эта роскошь мне доступна. Не видеть. Но вот не слышать я не могу.
— Да. Это кричит… кричала моя сестра. Надеюсь, ей было больше страшно, чем больно.
— Ты так не любишь боль, юный король, — тварь выпустила мои волосы, и ее руки сомкнулись у меня на бедрах.
Мое сердце застучало так, как будто сейчас выпрыгнет из груди. Только не это! Единственная мысль, которая сейчас была в моей голове. Только не это! Унижение от противоестественного слияния? Чушь! Об этом я почти не думал. Боль!!! Я и правда боюсь боли. И она должна быть ужасной, учитывая размеры этого чудовища.
— Может быть, лучше сверху буду я? — я сам не понял, как из меня вырвалась эта фраза.
Наверное, от страха разум покинул меня окончательно.
Тварь разразилась хохотом. Громким, страшным и… очень заразительным.
Не выпуская меня из своих лап, она вылетела в разбитое окно, что-то крикнув своим на прощание, и взмыла вверх, в сторону гор. Туда, откуда они спустились в наш мир, который всего за пять месяцев успели завоевать целиком.
Ветер свистел в ушах, душа ныла, было страшно от ожидающей меня неизвестности. Под аккомпанемент криков сестры, услужливо проигрываемых памятью, зарождалась жажда мести.
Мы пролетели над чередой гор, и почти на вершине одной из них, самой высокой, той, на которую не ступала нога ни одного человека, я увидел узкую щель, в которую мы и влетели на полной скорости. И перенеслись в другой мир…
Цветущий, жаркий, с зеленью травы, буйством красок на перьях пролетающих мимо нас птиц, огромными цветами всех оттенков синего, от нежно-голубого до насыщенно-сливового, и всех оттенков сиреневого… Красными и желтыми тут были только плоды на деревьях.
— Нравится? — с гордостью спросила меня тварь, опускаясь на берегу небольшой речки, прозрачной настолько, что я видел камни на ее дне. — Это мой мир, король варваров. Лично мой. Твой мир мы завоевали для одного из сыновей моего друга. Он не любит одиночество, поэтому выбрал уже заселенный, а не пустынный, как у меня. Если бы ваше королевство покорилось, как это сделали остальные, то вы жили бы себе как раньше, даже не замечая, что в вашем мире есть иные существа. Просто нам нужны были гарантии, что люди не будут мешать существованию семьи одного из нас.
— Обычно все сдаются без боя? — я старался не расплакаться от накатившей тоски и усталости.
Получается, мы все погибли зря?!
— В большинстве своем — да, но таких, как вы, мы уничтожаем в одном мире и возрождаем в другом. Я хочу, чтобы твои подданные жили в моем мире. Они почти все такие же забавные, как и ты.
Я замер, боясь спугнуть неожиданную иллюзию счастья. Потом понял, что тварь смотрит на меня не просто так, а как будто ожидает чего-то. Чего? Изъявления покорности? Мой народ никогда не встанет ни перед кем на колени… Мы уже сделали свой выбор.
— И что ты пожелаешь от нас за это?
— От тебя. Расплачиваться будешь только ты. Остальные будут жить как раньше. Я даже воссоздам ваш город — он мне понравился.
Только от меня… Ради целого народа. Своего народа.
— Ты… перенесешь сюда только тех, кто выжил? — даже ради них я был готов на многое. Но тварь упомянула слово «возрождаем», а это значит…
— Нет, я перенесу сюда все твое королевство. Целиком. Дома, города, монастыри и людей. Всех, кто был в королевстве четыре дня назад. В момент нашего нападения.
Я принялся сверлить взглядом дно реки. Сделка, от которой невозможно отказаться. Живые отец, мать, сестры… брат.
— Я согласен.
— Маленький король варваров, ты еще не знаешь, что я запрошу у тебя за это, — усмехнулось чудовище.
— Мне все равно… Я не буду делать ничего, что унизит мой народ, принесет ему вред… Все, что касается лично меня… не имеет значения. Я готов на все.
— Ты же боишься боли, — произнесла тварь ласково, почти заботливо.
Как хочется плакать, разрываясь от противоречивых чувств. Страха и долга. Я и правда очень боюсь боли. Очень. Это был постоянный повод для насмешек у отца и брата. Незлобных, но обидных. Я скрывал этот страх как можно глубже. Но родные и близкие, те, кто всегда рядом, конечно, знали о нем. Драться этот страх не мешал — горячка боя заглушала боль. Но даже для того, чтобы удалить занозу из пальца, мне надо было собрать всю силу воли. И сейчас… Живые отец и мать. Сестры и брат. Неужто я позволю своему страху взять верх?
— Это не имеет значения. Но если ты собираешься брать меня сзади, то сначала все-таки позаботься о кляпе. Орать я буду очень громко!
Тварь опять рассмеялась, заразительно, весело, совсем не обидно. Как будто глупости, которые я несу от страха, ее умиляли.
И вдруг у меня за спиной, там, где сидело это веселящееся надо мной чудовище, что-то сверкнуло, и я резко обернулся и обмер…
Конец