Заметив, что три пары глаз пристально уставились на него, юноша смутился, но уверенно продолжил:
— Я такое очень хорошо чувствую. Ментально-эмоциональную ауру, — Итшуан и Эрстен почти одновременно едва заметно улыбнулись друг другу. Читай на Книгоед.нет
Аусваингу этот новый клановый инкуб был более симпатичен, чем старый. Нет, Жуан первое время был очень неплох для черта, но новый — гораздо забавнее.
Урстенера присела на кровать, прислонилась затылком к каменной стене и принялась изучать потолок, практически идеально ровный.
— Итак, у нас есть демоница, которая слишком много знает и от души нас ненавидит… — женщина оторвала голову и кивнула в сторону Итшуана: — К тому же она вроде как сводная сестра моего второго инкуба, а еще ее что-то связывает с первым. Мало того, она еще и тебя умудрилась очаровать, — теперь кивок достался Алхору.
— Не то слово… Я так и не понял, как ты умудрился пропустить ее встречи с Жуаном! — Эрстен с возмущением уставился на бывшего командира. — Этот черт мне признался, что уже давно с ней общается буквально под твоим носом.
— Врет все твой черт, — старший аусваинг сурово зыркнул на младшего. — Я с него глаз не спускал, чтобы не растворился невзначай.
— Где Жуан? — Урстенера решила, что с нее хватит пререканий и самое время собраться вместе всем кланом.
Первым по коридорам шагал Алхор, за ним Эрстен. Урстенера шла почти рядом с братом, но одновременно и почти рядом с Итшуаном.
Почему-то женщине все время казалось, что вот-вот, буквально как черт из табакерки, откуда-то из-под земли выскочит архидемоница, чтобы снова украсть инкуба. И аусваинга догадывалась, что изображать из себя любящую сестру девица уже не будет. Вот и шла в боевой готовности сразу дать кулаком между глаз любому, кто попытается покуситься на ее собственность.
Причем Итшуан шел примерно с таким же настроем — защитить женщину, вокруг которой внезапно оказалось столько врагов. И его свежеприобретенная сводная сестра среди них.
Правда, юноша для себя до сих пор так и не решил, как правильнее поступить, когда придется выбирать между ними двумя — Урстенерой и Алозией. То есть… вот если надо защищать одну от другой — все ясно, а если понадобится защищать обеих? Как быть тогда?
Подземелье на Итшуана впечатления не произвело, но он слегка приотстал, и Урстенера тоже задержалась, чтобы рыкнуть:
— Поторопись!
Жуан, уже состроивший презрительно-ехидное выражение лица при виде Алхора, над которым собирался от души потешаться, услышав голос Урстенеры, замер и напрягся.
Много раз, прокрадываясь в их кабинет или наблюдая за аусваингами, когда-то бывшими ему родным кланом, парень старательно выстраивал стену между собой и женщиной, которая сначала любила его, баловала, а потом убила… Но сейчас, как бы старательно он мысленно ни готовил себя к возможности встречи, все равно стало не по себе. То ли страшно, то ли больно, то ли до слез обидно…
Да, он сам тоже предал. Пусть и тому, кто пытался выяснить, что происходит, лишь для того, чтобы помочь. Даже ради Луизы он лишь выкручивался, как змей, пытаясь что-то придумать. Откупался жалким лепетом и старался… видит дьявол, он старался как мог, из последних сил!
Но после того как Урстенера его убила, стараться стало не для кого. Зато появилась возможность иногда видеть Луизу, наблюдать за ней, планировать, как он ее освободит.
Втайне иногда Жуан мечтал об еще одном совместном вечере, всего об одном… там, в том странном месте, где сверкали яркие лампы, играла громкая музыка, а самая лучшая и желанная девушка улыбалась его шуткам и смотрела на него тепло и ласково, как никто никогда не смотрел раньше и… возможно, никогда уже не будет смотреть потом.
А еще хотелось перенестись в тот поздний вечер на улице у дверей клуба… Обнять Луизу, прижать к себе и стоять, запоминая каждый уходящий миг счастья.
Наверное, это болезненно-неправильное чувство — месть за то, что не смог ответить взаимностью на любовь Урстенеры. Но он же старался!..
Но когда их взгляды встретились, Жуану понадобилась почти минута, чтобы собраться с силами, сохранить видимость независимой сволочи и выдержать выплеснувшееся на него презрение, которым его одарила аусваинга.
— Как тебя угораздило связаться с этой… потаскухой? — Урстенера не стала сдерживаться в выражениях. — Ты же всегда был так разборчив в связях!
— Вас не спросил! — огрызнулся Жуан и с облегчением выдохнул. Дышать стало легче, едва понадобилось активно защищаться и обороняться.
— Это точно, — Урстенера, отодвинув плечом брата, подошла поближе к сидящему в углу инкубу. Внутри боролись очень противоречивые чувства, но аусваинга постаралась успокоиться и оценивать происходящее, забыв, что перед ней любимый мужчина. Даже сейчас Жуан притягивал, заставляя сердце биться чуть быстрее.
— Выйдите все, я хочу с ним поговорить наедине! И присмотрите за Итшуаном…
Алхор сразу молча развернулся и вышел. Эрстен замялся, обдумывая, надо ли предупреждать сестру о том, что у них сейчас в клане два инкуба и зарвавшегося можно спокойно наказывать. Но передумал и тоже отправился в коридор вслед за командиром.
Лишь Итшуан, проигнорировав приказ, остался в дверях. А когда Урстенера зыркнула на него, намекая, что пора удалиться, спокойно пояснил:
— Он — моя семья, а вы очень сильно на него сердитесь. Пообещайте мне, что не сделаете ему ничего плохого, пожалуйста.
Аусваинга даже дар речи на миг потеряла от такой наглости, а потом рыкнула:
— Проваливай, пока я тебе ничего плохого не сделала! Не убью я его… и это единственное, что я смогу тебе пообещать!
— Спасибо, — с совершенно серьезным лицом поблагодарил Итшуан и захлопнул за собой дверь.
Урстенера и Жуан остались одни.
Глава 23
— Миленько! — Жуан, облокотившись головой о стену, натянул на лицо наглую ухмылку, попытавшись замаскировать ею страх. — Раз убивать в этот раз не будете, присаживайтесь рядышком, как в старые добрые времена.
Мысленно инкуб залепил себе подзатыльник, и не один, но заткнуться сразу не удалось. На свою беду, Урстенера тонкий намек пропустила и даже о том, что сама же собиралась выяснить, кто именно убил ее инкуба, временно позабыла.
— Спасибо, заботливый мой, — зло процедила она, старательно пряча боль и недоумение поглубже. Как Жуан посмел ее предать? Зачем? И что вообще происходит?!
— Рассказывай, что это за девчонка и как вы познакомились.
— Славная девочка, правда? — инкуб еще более нагло ухмыльнулся, мысленно радуясь, что тяжелый разговор временно переносится. Но, вспомнив о недавних не самых приятных ощущениях, когда каждую мышцу в теле выкручивало и разрывало от боли, злить аусваингу передумал: — Демоница, высшая из высших. Она меня еще в прошлой жизни вычислила. Баджэен посоветовал ей со мной связаться, потому что ей нужна была помощь.
— И ты ей помог, — Урстенера даже не спрашивала, утверждала.
Обида придала инкубу храбрости, он возмущенно сверкнул глазами на аусваингу:
— Я?! Да я все время отбивался от тех, кто хотел получить о вас хоть какие-то сведения! От этого вашего Алхора, с которым вы сейчас прямо душа в душу… Он, между прочим, последние лет сорок точно ко мне подкатывал разнообразно — и с угрозами, и с подарками. А я его посылал! И Алозии только пообещал с вами поговорить о выгодном заказе, но вы бы все равно не согласились. Поэтому я ее к одному из ваших друзей отправил…
— А почему не к Алхору? — Урстенера прямо ощутила исходящий от нее самой запах безумия пополам с озарением.
— Да ща-а-аз! Масла ему на мокрую сковородку! Он мне угрожать будет, а я ему клиентов подгонять? Обойдется! Алозия готова была заплатить за помощь очень большие деньги…
— И ты, вместо того чтобы посоветоваться со мной или с братом, сам все за всех решил? — аусваинга чувствовала, что нить, за которую надо дернуть, и все сразу станет понятно, болтается прямо у нее перед глазами. Осталось только за нее ухватить… Да!