— Вполне.
Эйдан достал упакованную в пакет рамку с фотографией, на ней счастливо улыбалась вдова. Она стояла на палубе яхты, одетая в яркое голубое парео и зеленый купальник. Соленый ветер развевал ее волосы. На заднем плане виднелась синь моря и едва видная вдалеке гора.
— Хм, — Эйдан оторвал от рулона длинную ленту и постелил на стол. Сверху поставил фотографию, рядом зеркальце. И неуверенно предупредил: — Отвернешься? Зрелище не из приятных, особенно для неподготовленных.
— Нет, — ответил Ричард, пристально глядя на Эйдана. И жадно добавил: — Доверие и отсутствие тайн, не ты ли об этом просил?
— Ну как знаешь!
Напарник секунд пять гипнотизировал его взглядом, пожал плечами и снова повернулся к зеркалу. Провел по поверхности ребром ладони, убирая невидимые пылинки и сделал глубокий вдох. Вытянул руки перед собой и хрустнул пальцами, выпуская длинные, тонкие когти. Помедлил мгновение. Долго, протяжно выдохнул и вонзил их в собственное лицо. Кожа с влажным чавканьем, натужным скрипом вскрылась черными полосами. Из рваных ран тягучими, липкими струями вниз по пальцам и кистям рук потекла чернильная сукровица, а следом хлынула ярко-алая кровь. Эйдан смотрел на себя внимательно в зеркало, медленно погружая пальцы в собственное лицо почти до упора. И когда они оказались внутри полностью, скосил взгляд на фотографию вдовы, подцепил что-то в толще мяса и мускулов и этим чем-то щелкнул.
Медленно, с нажимом, стягивая и разрывая кожу, потянул руки вниз.
Скулы сдвинулись, следуя за движением, складываясь в длинные борозды. Лицо потекло, наматываясь само на себя. На висках и лбу волнами взбугрились вены. Челюсть вывалилась, повисла, болтаясь на тонких полосках кожи. А потом, превращаясь в округлый женский подбородок, с мягким хлюпаньем подтянулась назад. Провалившийся в лицо нос булькнул,выглянул на три четверти и чуть-чуть удлинился, истончаясь с обеих сторон. Его кончик немного вздернулся и теперь невинно белел среди багровых разводов крови. Эйдан снова перевел взгляд на зеркало и, увидев чистую кожу, почти шутливо мазнул по ней сгустком чего-то черного.
«Дыши, Ричард!»
«А еще не забывай моргать!»
Веки резало, но нельзя было отвлекаться. Лицо Эйдана текло, трансформировалось, преображалось как кубик Рубика, распадалось на мелкие черты и собиралось вновь. Нетронутыми оставались только глаза, смотрящие то в зеркало, то на фотографию. И Ричард сконцентрировался на них, борясь с накатывающей тошнотой.
В конце концов Эйдан вынул руки из собственной шкуры и провел по волосам, забирая отдельные пряди в горсти. Там, где перемазанная кровью и черным кожа касалась их — они становились каштановыми и завивались кудрявыми локонами, как у вдовы. Когда под рваными движениями сменила цвет последняя прядь, Эйдан потянулся и оторвал еще кусок от рулона с салфетками. Тщательно вытер лицо, прошелся по волосам, убирая с них грязь и влагу. А когда он закончил, голубые глаза Эйдана глянули на Ричарда с незнакомого, юного, нежного лица.
— Думаю, должно хватить, — сказал напарник. Повернулся к зеркалу одной щекой, потом другой. — Не один в один, но сходство есть. Кроме глаз, но их я поменять не могу, все же зеркало души.
Эйдан стащил сумку с поверхности и принялся сгребать в нее перемазанную превращением бумагу.
— На этом остановимся или, думаешь, тело тоже того? Я просто перепачкаю тут все.
— Нхе, — голос пропал, во рту было сухо как в пустыне, — не надо, должно хватить. Что дальше?
— Переодевание, — подмигнул напарник.
Зацепил пальцами майку на спине и потянул вверх, стягивая ее через голову, обнажая сухую мускулатуру тела и полосы ребер. Сняв почти до конца, он тормознул и спросил:
— Все ок?
«Все не ок! Все совсем не ок!» — подумал Ричард, внутри которого творился полнейший раздрай: дурнота плескалась щедро размешанная напополам с вожделением. Пять минут назад он почти блевал, вживую наблюдая конструктор из мяса. А сейчас любовался падшим ангелом, сошедшим с полотна Кабанеля.
И сделать с этим ничего не мог.
Или мог. Наверное — мог, и поэтому вслух сказал:
— Мне надо идти готовиться, не забудь про главное.
— Не забуду! — Эйдан бросил стянутую майку на пол и взялся за пуговицу джинсов. — Можешь идти, я тут справлюсь. — Он потянул штаны вниз, обнажая светлую полоску курчавых волос и выступающие по бокам, чуть ниже пресса, косточки.
Ричард задержал дыхание, когда запоздало понял, что нижнего белья его напарник не носит.
И это было странно.
Не то, чтобы он никогда не видел голых мужиков: спортивная секция в школе, армия, в конце концов — душевая в участке. Но в первый раз голый мужик в глазах Ричарда стал чем-то настолько интимным, что все его действия эхом тянули к поверхности сладкую дрожь, которая, достигнув сознания, превращалась в изысканное мучение.
Ричард хмыкнул и внутренне дал себе оплеуху: «Он же инкуб, не отвлекаемся!» Опустил взгляд и секунду рассматривал темный пол. Что-то звякнуло, послышался мягкий шелест ткани. Ричард понял, что промедли он еще секунду — и все, он останется. Поэтому, не поднимая головы, двинулся к выходу, не оборачиваясь. Оказавшись в коридоре, выдохнул и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Тем же утром, когда они все вместе решали ход операции, Каранга спросила: а кто будет подстраховывать? И как? Эйдан, конечно, начал хорохориться, убеждая всех в своей абсолютной силе и непобедимости, но сержант возразила:
— Нет, — ответила она, — так не пойдет. Мы не можем рисковать тобой и не можем допустить суда Линча.
— Убийца… — начал Ричард.
— Он еще никого не убил, — перебила его Джесси, — он соучастник. Убийца — его партнерша. Попробуем поймать живьем, чтоб выиграть пару очков в глазах общественности. Нужен суд, прецедент, а не второй труп на руках.
— А если Эйдан не справится? — извернулся с вопросом Ричард, игнорируя возмущение на лице напарника.
— Тогда будем стрелять, — хищно ухмыльнулась Джесси. — Аккуратно, стараясь его не прибить. Нам тут важно соблюсти очень хрупкий баланс, чтобы дело не вылилось в протесты и народные волнения.
— Нам нужен проверенный специалист, который не причинит вреда, — вкрадчиво вступилась Дакота, — желательно, кто-то из наших…
— А кем ты был в армии, Рич? — перебил ее Эйдан.
— В армии… — повторил Ричард, думая, что отвечать.
Годы службы он старался особо не вспоминать, но поддерживал навыки, попав на гражданку. Со скрупулезной расчетливостью убедив себя, что жалко терять то, чему посвятил много лет. Он молча выдернул чистый лист из стопки бумаги, лежащей напротив. Скатал в трубочку, поднес к глазу и, поймав в «прицел» Эйдана, выдал:
— В армии… в армии я смотрел на людей.
***
Пост для Ричарда находился в здании напротив. На втором этаже в комнате, которая оказалась складом, который, в свою очередь, принадлежал ресторану. Сам ресторан располагался на первом этаже. Тайская кухня, понял Ричард, как только вошел. В носу засвербело от смеси запахов лемонграсса и, кажется, красного перца. Он чуть не чихнул, но смог сдержаться, не лучшее место для снайпера, но другого не было.
Оборудование доставили отдельно: прямоугольный железный ящик тускло бликовал эмалированным боком в углу возле окна. Ричард огляделся и заприметил массивный стол — весь в оранжевых и желтоватых разводах от фасовки специй. То, что надо. Он подцепил его и приподнял, зараза оказался тяжелым. Донес до окна и поставил вровень с подоконником, проверил, шатается ли, и удовлетворенно хмыкнул — стоял как влитой. На то, чтобы разложиться и подготовиться ушло с полчаса: длинный, во всю длину стола прорезиненный коврик, отливающие медью патроны, винтовка «Винчестер» 308-го калибра.
Ричард отщелкнул ножки и поставил ее на поверхность, дулом к окну. Шагнул назад любуясь черным корпусом оружия. Знакомое чувство собранности, четкого понимания, что делать, отработанная годами тренировок процедура — все это дарило ощущение чистого, глубокого удовлетворения. Он достал из кармана банку прохладной колы, которую купил по дороге, сел на угол стола и приготовился ждать. Время от времени прихлебывая пузырящуюся сладость.