А чему радоваться, если тигр подозрительный? Подозрительно старый, того и гляди развалится! Наездник еще подозрительнее – темноволосый, весь какой-то серый (под стать местности), и у глаз прищур недобрый такой… тоже подозрительный, в общем.
На всякий случай все отошли подальше, пропуская. Чету тоже в Ланьей Тише уже не нравилось, поэтому косые взгляды оказались взаимными.
Как назло Вафля сдалась и легла в сотне метров от злосчастно колодца. По толпе прокатился ропот – «чегой то там такое» и «что бы это значило»?
Не теряя лица, Чет хотел сделать вид, будто так и задумано, но не успел. Вафля завалилась на бок и принялась массировать лапами воздух. Раздались смешки, но Ныряльщик не обратил на них внимания – вылез из-под придавившей его тигрицы и направился к колодцу пешком, попутно в лицо запоминая тех, кто выражал свое неуважение особо громко.
Колодец торчал над землей, как ненасытный каменный рот. Почва вокруг него была истоптана в пыль, местами растрескалась. И ни одной травинки рядом на несколько метров.
В любом поселении, будь то столица или крошечный хуторок, главный колодец – это место особое, древнее, священное. Главный колодец дан не для простой воды, а для благодатной. Говорят, что сам Пресветлый милостиво подарил его человеческому роду. Именно поэтому никакое Сердце Тьмы не должно осквернять его, порождать Черную Воду, что насыщает собой зло, губит тела и души людей.
Ныряльщик задумчиво оглядел старые камни, прикрыл на мгновение глаза.
Работа. Погружение. Непростое это дело! Ныряльщиков обучают по несколько лет. Сперва, как задерживать дыхание с помощью светлой силы – сражение с могучим противником может длиться и минуту, и несколько часов; после – как вести бой с Сердцем, уворачиваться от его атак, куда бить мечом, чтобы уничтожить наверняка…
Чет выкинул из головы раздражающую толпу и сосредоточился на деле. Вынув из пачки сигарету – городская роскошь, в деревне-то все курили больше трубки деревянные, – он щелкнул зажигалкой (еще одна роскошь) и задумался. Пятеро ныряльщиков сгинули. Все из элиты, умелые, опытные.
Он легко запрыгнул на каменный край и, выпуская к небу сизые дымные кольца, прошелся туда-сюда. Тьма внизу бесшумно двигалась, переливалась толстыми матовыми прядями, похожими на волосы.
Чет присел, вгляделся в нее – ничего, вроде, особенного. Совсем ничего.
То, что Святые Ныряльщики и раньше гибли на заданиях – бывало, но в тех, предыдущих случаях они шли на риск, ощущали неладное, предвкушали, предвидели его. А тут все тихо, все стандартно, и Черная Вода слабая, почти не фонит. Сердце, скрытое внизу, не набрало еще нужной силы, не распустилось щупальцами и пастями, способными защитить его и дать Ныряльщику отпор.
– Эй, ты, малохольный! Ты прыгать будешь? – вконец осмелел кто-то за спиной.
– Нашел прыгуна! Свинья тебе прыгать будет! – грубо рявкнул в ответ Чет и быстро отыскал наглеца взглядом.
Им оказался Огний. Кузнечий сын, как всегда, стоял впереди остальных зрителей с компаний дружков. В тот день первый ряд и громкий голос сыграли с парнем нехорошую шутку. Сообразив, что Огиня заметили, приятели ретировались здоровяку за спину, да еще и подтолкнули вперед – меньше ори да умничай, мол, когда серьезный человек перед тобой делом занимается.
– Какая еще свинья? – растеряв половину гонора, вопросительно пробасил Огний.
– Обычная, вроде тебя, – хмуро фыркнул Чет. – Свинью мне притащите, да поздоровее. И цепь несите, у кого есть.
– У меня есть! – обрадовался кузнечий сын.
– Длинную неси. Живо.
И снова, как в муравейнике. Замельтешили, загалдели. Понеслись! Пяти минут не прошло, как приволокли к колодцу громадного злющего борова, поставили перед господином Ныряльщиком. Боров смотрел на Чета. Чет на борова. Ну и рожа: жирная, сальная, глазки красные, глубоко посаженные, подлые, как у столичного судьи. Хрен ты такого в колодец прыгнуть заставишь! Боров мысленно согласился, что не заставишь, и в качестве аргументации показал здоровенные желтые клыки. Чет все понял, принял и милостиво отпустил гордое животное.
– Тушу принесите.
Принесли. Жалко было, конечно, для непонятно чего такое богатство отдавать, но с Ныряльщиком лучше не шути – это многие понимали интуитивно. Принесли, отдали.
Обмотав более сговорчивую свинью за задние ноги, Чет столкнул ее в колодец. Зазвенела, разматываясь цепь, едва слышно плёхнула вода, и земля содрогнулась. Толпа ахнула. Кто-то по привычке сбежал, но большинство осталось – любопытство пересилило страх.