Говоря современным языком, у этой женщины случился бы нервный припадок, если бы она не получила Святых Даров.
Руководителями этой группы были Фернандо Альварес и Кристобаль Чамизо. Оба они были наказаны на аутодафе в Лерене в 1579 г.[1261] Эти отцы-исповедники пользовались исключительно эффективными методами и умели вызывать симптомы неврозов у своих «кающихся дочерей». «Духовные лидеры» могли заявлять: только они призваны исповедовать женщин. Они назначали посты и умерщвление своей плоти бичеванием (по меньшей мере, один раз в пять дней).
Исповедники приказывали женщинам тщательно молиться и размышлять над смыслом страстей Господних. Через какое-то время выполнения такой аскетической программы членовредительства духовники спрашивали подопечных, удалось ли им почувствовать что-нибудь[1262].
Анонимное сообщение в инквизицию рассказывает о том, что происходило далее. «Все, кто творили эту молитву с чувством, ощущали горячие приливы, рвение и боль в отдельных частях тела — в сердце, в груди, в спине, в левой руке и в изъязвленных местах. Они теряли сознание, страдали от припадков, учащенного сердцебиения, усталости, неистовства, возбуждения и других странных вещей. Затем их исповедники сообщали им, что это ниспослано Господом и Святым Духом. У некоторых из этих беат при сотворении молитв были видения. Они слышали шумы и голоса, страдали от ужасающего страха и внезапного испуга, не могли смотреть на образа или ходить в церковь… Им казалось, что Христос, религиозному созерцанию которого они предавались, появлялся в виде человека. Женщины внезапно ощущали великий плотский соблазн. Им действительно виделось, что они касались его телесно, пока у него не случалось извержения семени. Тогда это и становилось поводом для их учителей учить их смотреть на себя тоже как на мужчин. И они падали с ними, рот — ко рту, члены тела — к членам тела. И учителя говорили им приятные и любовные слова, например, „плоть от моей плоти, кости от костей моих…“»[1263]
Чамизо признали виновным в лишении девственности множества беат. Симптомы, вызываемые его методом исповедования, выходили за рамки представлений инквизиторов: «Как только эти женщины исповедовались своим учителям, они ощущали странное чувство привязанности к ним, терялись среди великого соблазна плоти. Вскоре они чувствовали приступы безумия, им приходилось просить помощи. И духовные учителя целовали и обнимали их, клали свои руки им на грудь, проникали в самые сердца, нашептывая им, что такие встречи не греховны, что они обязательно сделают их счастливыми, утешат их и помогут освободиться от этих чувств. И некоторые из них заходили в этом еще дальше, вводили свои языки им в рот, трогали за интимные места, бросали обнаженными в постель вместе с собой»[1264].
Подобные методы молитвы и религиозного созерцания высвобождали такие мощные потоки подавленной энергии, что некоторые женщины могли плавить воск голыми руками в разгаре воспламененной страсти, которую называли «религиозным рвением»[1265].
В 1620-е гг. в Севилье наблюдалась еще более серьезная секта движения алюмбрадос во главе с беатой Каталиной де Хесус и ее близким единомышленником, священником Хуаном де Вильяпандо. И вновь исповедник воспользовался преимуществом своего положения, чтобы коснуться своих «духовных дочерей». В этой группе было настолько много людей, что показания против него дали более 500 человек[1266].
Как Эстремадура, так и Севилья, где обнаружили этих алюмбрадос, стали теми районами, откуда огромное множество мужчин уехало в Новый Свет[1267], место желаний и печали. Но большинство подобных районов представляли собой такие места, где перечисленные явления сосуществовали с сексуальными репрессиями под надзором той же идеологии, которая сопровождала возникновение инквизиции.
Эти условия способствовали развитию симптомов неврозов у тех, для которых репрессии оказались наиболее суровыми. Обычно это были женщины, которые не могли выйти замуж, так как мужчин стало очень мало. Общественные силы, высвобожденные в результате экспансии в Америку, привели к массовой эксплуатации женщин мужчинами — эксплуатации, которая происходила в масштабе, не наблюдавшемся ранее.
Роль инквизиции в распространении репрессий была сложной. Ко времени обнаружения тревожного поведения алюмбрадос в Эстремадуре в 1570-е гг. Трентский собор включил наблюдение за сексуальным поведением католиков в сферу полномочий инквизиции. Собор определил: моногамные браки являются единственной законной и морально приемлемой формой социального поведения.