К ужасу чиновников инквизиции Идальго утверждал: «Инквизиторы — обыкновенные люди из плоти и крови, они могут допускать ошибки, а эдиктами, выпущенными ими, руководят страсти»[1504].
Многие священники соглашались с Идальго, а один из них, монах Хосе Бернардо Вильясенор, заявил даже, что эдикт, выпущенный против «еретика Идальго» «годится только для того, чтобы подтереть зад»[1505].
Идальго и его последователи отправились в Мехико, но в начале 1811 г. отступили на север, где в марте потерпели поражение. Инквизиция судила Идальго скорым судом; его расстреляли.
Однако Идальго умер не напрасно. Вскоре Мексика стала независимой, а в июне 1813 г. вся общественность уже знала об указе об упразднении, присланном из Кадиса. И трибунал на мексиканской земле прекратил свое существование. Это же произошло в Лиме, а в Чили муниципальный совет в Сантьяго отменил церковную ренту из доходов собора, предназначенную для инквизиции, еще в сентябре 1811 г. — еще за два года до того. В Картахене в Колумбии состоялись открытые массовые демонстрации с требованиями упразднить инквизицию в том же году[1506].
Между тем в Португалии события оказались не менее драматическими. Либералы объявили об упразднении инквизиции сразу после бегства португальской королевской семьи в 1807 г. Чиновников инквизиции схватили, сам великий инквизитор бежал на юго-запад Франции[1507]. Твердый указ, отменяющий трибунал в Гоа, был опубликован 16 июня 1812 г.[1508] Вице-король направил письмо с предложением сжечь все судебные документы, их никогда так и не нашли.
Официально инквизицию в Португалии запретило конституционное правительство 31 марта 1821 г.[1509] Это произошло уже после того, как война на полуострове, которая привела к перевороту, подошла к концу.
К этому времени декрет об упразднении инквизиции, изданный кортесами Кадиса в 1813 г., наконец-то вступил в силу в Испании. После изгнания французских войск в 1813 г. король Фердинанд VII вернулся в Испанию и восстановил инквизицию, но на короткий отрезок времени. Однако в 1820 г. произошла революция, и вновь центром стал Кадис. Фердинанду удалось удержаться на троне только благодаря тому, что он обещал уважать конституцию, принятую ранее кортесами в Кадисе. Король начал выпускать заключенных из тюрем инквизиции. 9 марта 1820 г. он издал декрет, запрещающий инквизицию[1510]. Декрет превратился в закон об упразднении только в 1834 г.
Как только 8 марта 1820 г. опубликовали решение Фердинанда VII подчиниться конституции Кадиса, народ взял все в свои руки. В Мадриде толпа в несколько сот человек направилась в тюрьму инквизиции, освободила семь заключенных, все они оказались политическими. Освобожденные отказались от того, чтобы их триумфально несли на руках по домам, для выполнения этой роли предложил себя портной, хотя у него никогда не было никаких дел с инквизицией. Затем толпа устроила костер из всей мебели и документов, которые забрали из дворца[1511].
Невозможно остановить охоту за козлом отпущения там, где существует охотник на него. Подавленные чувства и злость вернулись с ужасающей неизбежностью. Тюрьмы инквизиции штурмовали в Севилье и Валенсии 10 марта. В Пальме, на острове Мальорка, дворец инквизиции разрушили[1512]. В Барселоне толпа выстроилась перед дворцом капитана-генерала в час дня 10 марта и потребовала декларации конституции. Он согласился. Тогда люди направилась во дворец инквизиции с целью навсегда положить конец этой организации. Они разнесли ворота тюрьмы, как в Мадриде, освободив заключенных. Запылали костры, клубы дыма поднимались до самого неба. От судебных документов и архивов трибунала Каталонии потемнели небеса над головой[1513].
Несчастная Иберия! Португалия и Испания, некогда оплот величайших империй мира, превратились в руины. Правило разделение. Инквизиция стремилась создать единую идеологию, преследовала угрозы, где бы и когда их не отыскала. Но она смогла лишь возглавить упадок империй. Нельзя сказать, что преследование врага внесло свой вклад в процветание или в улучшение жизни людей. Последовали репрессии, а затем наступило разочарование. Разочарование вызвало злобу, превратившуюся во взаимную ненависть.
Все было готово для нарастающей горечи. Со временем разделение плавно перейдет в ужасающее вооруженное столкновение, в гражданскую войну в Испании, во взаимный антагонизм между консерваторами и либералами, которая станет предтечей правления Салазара в Португалии.