Если я смогу обойти первых двух противников, у Лексы определённо не будет шансов. Но и учиться обращаться с чем-то другим помимо катар — это навык, который для освоения требует времени.
— Почему моя сестрёнка расстроена будто рояль? — раздался над ушком знакомый голосок.
— Привет, Мел, — грустно улыбнулась я. — Я рада, что ты зашла. Дела какие?
Сестрёнка мотнула головой и ехидно окинула меня взглядом, выискивая причину моего уныния.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — решив, что проблема не в пространстве, а внутри меня, спросила она.
— Вряд ли. — Я закатила глаза, пытаясь прийти в равновесие. — Сомневаюсь, что ты сможешь решить что-то с предстоящей ареной.
— Ты права, — вздохнула Мелоди, пристально разглядывая колышущиеся от лёгкого ветерка прозрачные занавески.
— Как тебе первая неделя воспитательных мер? — осведомилась я, пытаясь отвлечься от мучающей меня проблемы.
— Двоих сегодня высекли, — безучастно сказала Мел. — Если честно, то мне не хочется об этом говорить. Будто я снова сама себе не хозяйка.
— Так и есть.
Ситуация становилась гнетущей. Ни я, ни Мел не могли найти ничего положительного в пребывании в школе, кроме призрачной перспективы всё-таки закончить учебное заведение и больше никогда ни в чём не нуждаться. И если у меня всё-таки шансы на порядок больше, то насчёт Мелоди всё настолько сомнительно, что брала жуть. Нас уже один раз разлучили, и допускать этого больше не хочется.
— Ри, давай просто пойдём погуляем? — прервала молчание сестрёнка.
Собственно, а почему нет?
Я зашла в кабинет, не забыв вежливо постучаться. Фиг знает этих инквизиторш, может, у них манеры превыше всего?
— Заходи, глупая кошка. Чего встала как неродная? — жестом пригласила меня отшельница.
Они сидели друг напротив друга. Солая — в кресле преподавателя, аристократка — в том самом месте, откуда я уже однажды перенеслась в иллюзорную пыточную Жозефа Юнга.
На столе вместо привычных стопок бумаг стояли две корзины с артефактами. Закрытые.
Я прошла вглубь, остановившись рядом с Марианной, провела по корзинкам рукой в знак приветствия. Инквизиторши подскочили, когда в ответ на моё прикосновение раздалось довольное урчание.
— Ну вот, Солая, а ты нервничала, — рассмеялась Марианна, а затем обратилась ко мне: — Представляешь, на этих чудесных пушистиках стоит совершенно дикая защита, которую в состоянии снять только отдел по работе с артефактами.
Не обращая внимания, я запустила руки в густую, пушистую шерсть, к которой эти два хранилища соизволили мне дать разрешение прикоснуться.
— Это не артефакты, а живые существа, — улыбнулась я, радуясь их приёму. Хоть где-то мне искренне рады.
Марианна с Солаей недобро переглянулись.
— Значит, давай нам клятву по Уставу и забирай эти урчащие потроха как реквизит! — повысила голос Солая.
Только спустя некоторое время я поняла, что её самооценка споткнулась об эти самые корзины и вывалялась в грязи. Солая самая сильная ведьма из всей святой троицы. Её авторитет явно пошатнулся, когда она не смогла совладать с каким-то строптивым хранилищем безделушек.
— Я могу забрать их себе прямо сейчас?
— Нет. Сдашь все артефакты мне под расписку, дашь клятву… И да: мы тебя не за этим позвали, — улыбнулась Марианна. — Кое-кто очень хочет с тобой увидеться.
Глава 9. Закономерная просьба
Ну и кого опять черти принесли? Впрочем, мои адовы хранители прекрасно знали, кого я буду исключительно рада видеть.
Из портала вышло то самое нечто, которое где-то за границами допустимого поиска собрал трудяга Грусиус. Выглядело двухголовое чудовище неважно, хоть и на порядок лучше, чем в зале суда.
Курт-Вилла всё также пребывали в масках — по всей видимости, ни ей, ни ему показывать лицо не хотелось. Красно-синие шрамы уже не выделялись на коже, но в местах магической сшивки всё-таки проглядывали белёсые полосы труда безумного портного.
Чудище поздоровалось голосом Курта и попробовало сесть в свободное кресло. Криво скроенные ноги плохо гнулись, и получилось действие раза с пятого-шестого. Инквизиторши отводили глаза, я же внимательно наблюдала. К чему это представление?