Насколько я знала, он без ума от тяжёлого оружия. Для защиты и нападения на ближних рубежах ему ещё в начале первого курса подобрали тяжёлый двуручный топор, а низкую манёвренность компенсировал кистень.
Уповать на то, что я окажусь ловчее и быстрее явно не стоило. Подозреваю, что прошлогодние противники Сафрала тоже этим грешили. Недооценили ширококостного полусвина, за что и поплатились головами. Вопрос требовал на самом деле более глубокой проработки.
Я отчётливо понимала, что вряд ли в этом году будет легче, чем в прошлом: каждый из тех, кто стал моим противником, уже убивал и побеждал. Но полусвина я боялась больше, чем остальных.
В дверь постучались. К этому я была не готова: время раннее, да и в гости у нас принято ходить только к самым близким друзьям. Кто бы это мог быть? Для Мелоди рановато: эта девчонка слишком любит спать, чтобы дарить визиты ранним утром.
Вместо того чтобы напрасно гадать, я открыла. На пороге стояла Лекса. Вид у неё не очень: тёмные круги под глазами, торчащие в разные стороны немытые волосы и мятая форма. Наибольшие подозрения вызвал взгляд: пустой, стеклянный, устремившийся сквозь пространство.
Едва путь стал свободен, она прошла внутрь, дежурно пробормотав:
— Есть минутка?
Я кивнула, и бывшая подруга села в кресло. Пальчики дрожали, в позе чувствовалось то, что находиться ей здесь не так комфортно, как раньше, хоть охранное заклятие и снято ифритом.
— Слушаю.
Лексу будто кипятком ошпарили.
— Привет, кошечка. — Она улыбнулась, скаля клыки.
Это не Лекса!
— Ну здравствуй. Зачем марионетками балуешься, почтенный? — не стала разыгрывать дурочку перед неизвестным я.
— К тебе сейчас по-другому не попасть, — ответил собеседник, приняв в теле Лексы непринуждённую позу.
— Может, всё-таки представишься?
— Да знакомы мы, киса. — Блондинка погладила себя по груди и убрала падающую на лицо прядь. — Не узнала старика Грусиуса?
— Нет, — честно ответила я. — Чем обязана великому архивариусу?
Вопрос был с подоплёкой. Меня жгло любопытство. Святая троица была уверена, что Грусиус мёртв. Однако факты свидетельствовали об обратном.
— А «спасибо» сказать? Ты ведь понимаешь, кто спас твой пушистый хвостик от жара инквизиторских дров?
Ещё одной загадкой меньше. Но тут же всплыли новые вопросы и опасения: если человек на твоей стороне, значит, на тебя сделали ставку. А быть пешкой в чужих играх мне порядком надоело. Сначала через меня проворачивали свои дела менталисты, потом протянула жадную лапу инквизиция. Действительно, чудо, что я пока ещё жива, но это пора заканчивать, потому что госпожа Удача имеет свойство отворачиваться в самый неподходящий момент.
Мелькнула мысль, что если протяну до конца пятого курса и выпуска из школы, придётся от всех подковёрных интриг уходить в лес и жить как Солая, отшельницей. Потому что если здесь, в учебном заведении для отмороженных подростков, не всё так просто, как кажется на первый взгляд, то что будет происходить в большом мире?
— Ты, кажется, забыл, чьими стараниями Юнг не взял твой зад в клещи? Поэтому счёт равный, — не стала признавать я долг. — Так что тебе от меня нужно?
Грусиус фыркнул и задумался.
— На самом деле я просто зашёл поздороваться и сказать, что ты мне ещё понадобишься.
— Даже не представляешь, архивариус, по какому тонкому и острому лезвию ходишь, — предостерегла его я и взяла кружку с остывающим кофе.
— Ты ещё пока не инквизитор и даже не стажёр на официальной службе, — нашёлся, что ответить Грусиус. — Кстати, подумай об этом на досуге. А мне пора. Пока исчезаю с горизонта, но ты имей в виду, что нам с тобой ещё не один пуд соли вместе придётся съесть, — пообещал архивариус.
— Может, вы всё же отвяжетесь от меня? — не рассчитывая на что-то внятное, спросила я. — Просто. По-хорошему. Оставьте меня в покое.
— Ты уже вляпалась, моя маленькая. И даже не в меня, а в инквизицию. Раньше надо было осторожничать. — Грусиус сделал губки бантиком, встал с кресла и подошёл ко мне, пристально глядя в глаза. Забрал чашку с кофе, сделал глоток и блаженно зажмурился. — Меня нет в материальном теле, — продолжил он. — Они меня не найдут. А вот тебе есть что терять, даже если отбросить потребность иметь тело. Как там твою сестрёнку зовут? Мелоди? Не рекомендую ссориться с инквизицией. Их много, а ты одна. Пока одна. Береги сестру и до встречи.