— А здесь, я подозреваю, ничего больше и не требуется? — спросила я, желая узнать, действительно ли в деревне так много искушённых магическими плюшками. Я родилась далеко отсюда, в наших краях в принципе магов не водилось, может, здесь так же? Степь не даёт рождаться существам со способностями. У меня до сих пор в голове не укладывалось, как место рождения может влиять на шанс получить магические способности? Но это было не только моей загадкой, привязка мага к месту рождения — тайна для всего мира.
— Ну да, — пожал плечами Вакеф. — Вылечить да защитить, большего и не нужно. Это у вас в Империи изобилие. Было бы денег достаточно.
— Не пойму, это ты меня так к совести хочешь воззвать? — я склонила голову набок и улыбнулась. — Не получится. Я сама горя хлебнула к куда более младшем возрасте, чем она, — кивнула на смиренно стоящую Хильду. — Да и сейчас продолжаю разгребать. Дар не избавляет от проблем, хоть и в некотором смысле облегчает жизнь.
— Думаю, все тебя услышали, — мистик, приободрившись, поднялся и навис надо мной, разглядывая сверху вниз. — И всё же спасибо за то, что помогла с амулетами, мне перераспределение Силы тяжело даётся.
— Твой сосуд пуст, — констатировала я. — Даже странно, почему ты не восстановился за это время.
— Он всегда пуст, моё тело не аккумулирует Силу, и лишь перераспределяет. Напрямую. А сосуд появился как побочный продукт: я рос, и он вместе со мной, не смог впустить в себя Силу. Такой вот парадокс.
— Вы не могли бы мне уделить немного внимания? — не сдержалась Хильда, и мы с мистиком разом посмотрели на неё. Сегодня девушка выглядела взволнованной. Видно было, что даже косу она заплетала в спешке: то там, то здесь, торчали неаккуратные, топорщащиеся светлые волоски.
— Действительно, — встрепенулся Вакеф, пора бы уже поговорить о главном. — Пойдёмте, усажу вас на кухне, а сам пойду умоюсь. Я бы не отказался от чашечки чего-нибудь горячего.
Хильда по-хозяйски прошествовала первая, на ходу цепляя чайник. Я осталась сидеть на ненадёжном, колченогом табурете за обшарпанным столом в то время, как дочь купца деловито набирала воду в посудину. Чуть позже она схватилась за розжиг, но не успела: я бросила в печь разрывной кристалл, и огонёк после оглушительного хлопка весело заплясал на дровах.
Надо отдать должное реакции Хильды — она не повела и бровью.
— Когда тебя в монастырь отправляют? Отец уже сказал точный срок? — поинтересовалась я, зная, что девушку этот вопрос беспокоит больше всего.
— На следующий день после моего совершеннолетия, — печально отозвалась дочь купца. Я заметила, как мелко затряслись кончики её пальцев. Видимо, для той личности, которая сейчас управляла материальным телом, участь казалась самым страшным наказанием.
— А точнее? Я ведь не провидица, чтобы точно рассчитать время до дня твоего рождения, — формулировка Хильды была слишком расплывчатой, чтобы я смогла понять, ограничено у нас время или нет. Вакеф сегодня ночью обмолвился, что и сам не знает, когда батюшке девицы взбредёт в голову отослать дочь: сроки плавали, но неизменным было лишь желание купца подарить дочери новую жизнь, которой не желали трое из четырёх. И лишь одна была согласна.
— У нас есть семь дней, чтобы подготовиться, к новолунию отец приказал слугам подготовить всё необходимое к дальней дороге.
— А сколько ехать?
— Почти полный ход луны. Монастырь находится глубоко в степи, они постарались хорошо спрятаться от посторонних глаз.
— Ясно-понятно, — я уставилась на огонь, обдумывая, как поступить. Попытаться вытащить из Хильды лишних персон сейчас, или попозже? Руки продолжали чесаться, жажда действий разъедала изнутри словно кислота.
— Хильда, насколько я поняла, батюшка у тебя строгий. Может, не будем его гневить, а сделаем вид, будто ты уехала?
— Я уже ничего не знаю, — знакомая, устало опустилась на табуретку, глядя в прострацию. — Если он меня поймает…
— То что? Не убьёт же родную дочь?
— Убить не убьёт, но для неё последствия будут печальны, — присоединился к разговору вернувшийся мистик. — Я же тебе рассказывал, как он её в подвале на два месяца запер, когда Хильда неумышленно сорвала сделку? Да и в предгорных лесах скрыться гораздо проще, чем в степи, учитывай и это тоже.
— Ладно, — согласилась я. — У них есть в доме магики? Меня не увидят?
— Из всей деревни тебя узрят только человека четыре. Один — местный дурачок, несущий чушь, двое — ополоумевшие старухи, свихнувшиеся на почве недоразвитого Дара. Последний — гончар, но он обычно день и ночь торчит в мастерской, создавая шедевры. Поэтому передвигаться можешь свободно, но с некоторой осторожностью. Договорились?