Выгораживает и оправдывает инквизицию и официальная ватиканская "Католическая энциклопедия": "В новейшее время исследователи строго судили учреждение инквизиции и обвиняли ее в том, что она выступала против свободы совести. Но они забывают, что в прошлом эта свобода не признавалась и что ересь вызывала ужас у благомыслящих людей, составлявших несомненно подавляющее большинство даже в странах, наиболее зараженных ересью. Не следует, кроме того, забывать, что в некоторых странах трибунал инквизиции действовал самое непродолжительное время и имел весьма относительное значение. Так, например, в испанских владениях в Южной Италии он существовал только в тринадцатом и четырнадцатом веках, еще меньше в Германии. В самом Риме он быстро сошел со сцены;
например, процесс против Лютера в 1518 г. было поручено вести не инквизиционному трибуналу, а генеральному прокурору апостолической камеры". Авторы цитируемой статьи скромно умалчивают об инквизиционных процессах против Джордано Бруно, Галилея, Кампанеллы и о многих других жертвах римской инквизиции. Они делают вид, что им ничего не известно о преступлениях папской инквизиции - конгрегации священной канцелярии.
В изображении этих церковных апологетов инквизиция представляется не такой уж страшной, как ее "рисуют" так называемые "враги" католической церкви, то есть те исследователи, которые подходят с объективных позиций к изучению деятельности "священного" трибунала.
Некоторые современные церковные авторитеты, вопреки очевидным неоспоримым историческим фактам, вообще отрицают, что папство и церковь несут какую-либо ответственность за сотни тысяч загубленных инквизицией жизней. Кардинал Альфредо Оттавиани, последний из инквизиторов, возглавлявший бывшую конгрегацию священной канцелярии, в своей книге о каноническом праве утверждал, что католическая церковь, верная христианской заповеди всеобщей любви, никогда не пользовалась "правом меча", никогда не проливала кровь своих противников, это-де делала гражданская власть, влиять на действия которой церковь была лишена возможности. Церковь "всего лишь", заявлял Оттавиани, отлучала еретиков от церкви. По-видимому, этот экс-инквизитор не отдавал себе отчета, в какое смешное положение сам себя ставил подобного рода аргументацией. Ведь согласно церковному учению, "отлучение", "анафема" - наказание во сто крат страшнее, ужаснее и мучительнее, чем пытка и любой вид физической казни. Если верить богословам, то отлучение, анафема лишают душу верующего вечного спасения, осуждают его на вечное горение в геенне огненной, в то время как муки земные и смерть всего лишь незначительный эпизод, мгновение в жизни человека.
Неверно и утверждение кардинала Оттавиани, что церковь лишена была возможности в этих делах влиять на гражданскую власть: ведь сожжение еретика совершалось гражданскими властями на основе церковного отлучения, с согласия, одобрения и по требованию церкви, которая до сих пор не сняла, не отменила ни одного отлучения из вынесенных трибуналами инквизиции, за исключением приговора Жанне д'Арк. Следовательно, если исходить из католического вероучения, души сотен тысяч жертв "священного" трибунала продолжают гореть в огне преисподней...
Утверждая, что церковь никогда не пользовалась "правом меча", кардинал Оттавиани грешит и против принятого в 1917 г. папским престолом Кодекса канонического права, на страже которого он, возглавлявший тогда конгрегацию священной канцелярии, стоял со всей инквизиторской строгостью. Заменен новым в 1984 г. Напомним нашему читателю, что 2214-й параграф Кодекса был сформулирован так:
"Церковь имеет врожденное и собственное право (nati-vum et proprium ius), независимое от какой-либо человеческой власти, наказывать своих преступных подданных как карами духовными, так и карами мирскими". Чтобы ни у кого не осталось сомнения, что, собственно говоря, означают "мирские кары", в богословском комментарии к указанному параграфу сказано следующее:
"Учитывая характер совершенного общества, коим является церковь, она может накладывать любые кары для достижения своих целей и защиты социального порядка (!). Поэтому у нас нет оснований не признать, что церковь могла бы также наложить кару смертной казни, если в каком-либо случае она найдет это необходимым. Тот факт, что церковь фактически лишена возможности осуществлять некоторые мирские наказания по причине отсутствия карательных средств, вовсе не значит, что она не имеет права приговаривать к ним".
Согласно старому Кодексу, коммунисты автоматически (ipso facto) отлучались от католической церкви. В комментарии к параграфу 2314 Кодекса, в котором говорилось, что все виновные в отступничестве от христианской веры, ереси и раскольнической деятельности автоматически отлучаются от церкви, отмечалось: "Это преступление совершают все те, кто публично исповедует материалистическую антихристианскую доктрину коммунистов и в особенности те, кто ее защищает и проповедует". Хотя после второго Ватиканского собора церковь отказалась от политики отлучений, она до сих" пор не отменила указанных выше статей Кодекса канонического права.
Некоторые защитники инквизиции ссылаются на то, что идея нетерпимости вовсе не является особенностью христианской веры, что она была свойственна восточным деспотиям, греческому и римскому обществу. Так, например, пытается оправдать инквизицию американский клерикальный историк Уильям Томас Уолш.
Другие утверждают, что необходима определенная скидка за счет жестокости нравов, якобы характерной для средних веков.
Наряду со "стыдливыми" адвокатами инквизиции еще бытуют и откровенные ее апологеты.
Воинствующие мракобесы, главным образом из числа клерикальных сторонников покойного диктатора Франко, этого стойкого последователя "благородных традиций" церковного трибунала, не только оправдывают преступления средневековой инквизиции, но и ратуют за применение инквизиционных методов в наше время. Один из таких неоинквизиторов, испанский монах-августинец Мигель де ла Пинта, в книге, превозносящей в середине XX столетия кровавые деяния инквизиции, вопрошает: "Разрешите мне сформулировать следующий вопрос: когда общество наводнено проповедниками атеизма, то есть ниспровергателями Божества, когда в наших современных и прекрасных городах силы Зла источают развращающие флюиды сатанической гордыни, покрывая презрением все моральные и этические постулаты, когда эти города полны "юберменшей", то разве не будет неотвратимой потребностью человечества создать трибуналы, в задачу которых входило бы осуществлять полицейские репрессии, применяя энергичные и действенные методы, и не все ли равно, будут ли эти трибуналы именоваться полицейскими департаментами или генеральной инквизицией? Вот и все!".