Одежду, которой прикрыли свою наготу Адам и Ева после неосмотрительного вкушения от запретного плода, Парамо считает первым "санбенито" - позорящим одеянием, носить которое приговаривались жертвы инквизиции, а изгнание прародителей рода человеческого из рая он называет первой конфискацией... "вечного блаженства", прототипом тех более осязаемых конфискаций, которые впоследствии инквизиция применяла по отношению к имуществу своих жертв.
Всего этого богу, по-видимому, показалось недостаточно; он осудил людей терпеть вплоть до "страшного суда" бесчисленные болезни, эпидемии, потопы, землетрясения, холод и голод, войны; бог приговорил людей рождаться в нестерпимых муках, добывать себе хлеб насущный в поте лица своего и испытывать животный страх перед смертью. Даже земная жизнь праведника полна всевозможных мытарств, терзаний и испытаний.
Но если так жестоко поступил бог с прародителями рода человеческого и праведниками, утверждали средневековые апологеты инквизиции, то его гнев по отношению к непокорным и строптивым потомкам Адама и Евы вообще не знал предела. Разве не уничтожил он посредством потопа все человечество, пощадив только Ноя и его семью; разве не сжег он живьем все население Содома и Гоморры, пролив на них "дождем серу и огонь" (Быт. 19:24) (сбросив атомную бомбу, по мнению некоторых сверхсовременных толкователей Библии); разве не истребил он 14700 человек, осмелившихся роптать против Моисея во время странствований иудеев в пустыне; разве не послал он ядовитых змеев на тех, кто "малодушествовал" в пути (Чис. 21:4,6); разве не убил он 50 070 жителей г. Вефсамиса только за то, что они "заглядывали в ковчег господа"?
По сравнению с этими массовыми побоищами библейского бога - а мы перечислили только их незначительную толику - преступления Торквемады могут показаться чуть ли не детскими забавами.
Библейский бог был не только непреклонно беспощадным и сверх меры жестоким к тем, кто отходил от его заповедей или ошибочно толковал его таинственные "неисповедимые пути", он требовал от своих последователей такого же подхода, такой же жестокости и беспощадности ко всем отступникам, в особенности в тех случаях, когда они пытались "совратить" правоверных. "Если,- поучал бог своих последователей в Ветхом завете,- будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, говоря: "пойдем и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои".., то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа" (Втор. 13:8-9).
Иисус Христос, согласно Парамо, был "первым инквизитором Нового завета. Он приступил к обязанностям инквизитора на третий день после своего рождения, когда сообщил через трех королей-волхвов, что явился на свет, и потом, когда умертвил Ирода, заставив червей съесть его... После Иисуса Христа св. Петр, св. Павел и другие апостолы занимали должность инквизиторов, которую они передали последующим папам и епископам".
Итак, не без удовлетворения отмечал Парамо,- "древо инквизиции зеленело и цвело, и расходились его корни и ветви по всему миру, и приносило оно сладчайшие плоды".
Естественно, что подобного рода ссылки на Библию позволяли церковникам, с одной стороны, доказать "законное", "божественное" происхождение "священного" трибунала, а с другой стороны - его якобы "извечный" характер.
Точка зрения Парамо на инквизицию на протяжении столетий перепевалась на разные лады церковными авторами. Ее повторяет, например, Марино Марини, один из ближайших сотрудников папы Пия IX в своем трактате, посвященном инквизиционному процессу над Галилеем. Марини утверждал: "Инквизиционный трибунал столь древний, что следует считать самого Иисуса Христа его основателем и законодателем".
Современные апологеты церкви также признают, что она на протяжении всей своей истории преследовала ереси и еретиков. Уже цитированный нами У. Т. Уолш пишет, что церковь "в течение двух тысяч лет проявляла нетерпимость ко всякого рода ошибкам, где бы они ни проявились, в особенности к таким, которые оскорбляли величие бога... Таким образом, нетерпимость не является ее наиболее типичной особенностью, это просто оборонительное оружие, доверенное ей всевышним вместе с ее божественной миссией". Е. Вакандар стоит на таких же позициях. Первый период истории инквизиции он относит к IV-V в. новой эры, когда епископы, следуя примеру мифических Петра и Павла, отлучали от церкви и предавали анафеме христиан, отклонившихся, по их мнению, от официальных доктрин.
Разумеется, в более ранний период церковь была лишена возможности физически расправляться с теми, кого она считала вероотступниками. Только в IV в., когда господствующей религией в Римской империи стало христианство, церковь переходит от "слов" (отлучений) к "делу" (насилию).
Некоторые светские историки также трактуют историю инквизиции в "широком" плане. Так, в статье об инквизиции, опубликованной в "Британской энциклопедии", говорится: "Неправильно утверждать, что инквизиция появилась в XIII в. в готовом виде со всеми ее принципами и учреждениями. Это был результат или, вернее, еще один шаг вперед в процессе развития, начало которого восходит по крайней мере к IV столетию". Автор статьи делит историю инквизиции на два больших периода: епископальный период с IV по XIII в., когда преследованием еретиков занимались епископы, и монашеский - с XIV по XIX в., когда действовали инквизиционные трибуналы, руководимые доминиканскими и францисканскими монахами.
Такая же периодизация истории инквизиции была принята в русской дореволюционной историографии. Ее разделял М. Покровский и известный испанист В. Пискорский. Покровский М. Средневековые ереси и инквизиция.Книга для чтения по истории средних веков. Последний, кроме епископальной и монашеской инквизиции, выделял еще испанскую инквизицию (с 1480 г., когда она стала функционировать в виде верховного церковного трибунала - Супремы).