— Подарок бабушки, — пояснила Верити, протягивая, чтобы все разглядели. Эбони перепорхнула на него, и Флетчер подивился четкости изображения. Даже Окулус в Академии не показывал так ясно.
— Я рада, что эта штука пригодится, — продолжила Верити, откидывая волосы. — Я ее уже все путешествие таскаю и ни разу не использовала. Я бы лучше предпочла такое, как у тебя, Флетчер. — Она посмотрела на него большими карими глазами, и Флетчер улыбнулся комплименту. Сильва закатила глаза.
Эбони промчалась мимо его головы, на лету щелкнув паучьими лапками по линзе, прицепленной к его голове. Его кристалл начал отображать то, что видела Эбони, и у него закружилась голова, когда Клещ начал кружиться по комнате. Мир глазами Афины был гораздо более устойчив и менее подвержен резким поворотам.
— Есть возражения? — спросила Верити.
— Неа, — ответил Малик, пожирая глазами камень видения Верити.
Он повернулся к Флетчеру, ибо Серафим все еще спал на полу рядом с Отелло и Атиллой, басовито храпя с ними в унисон. Остальные уже проснулись.
— Пусть спят, — ухмыльнулся Малик. — Что скажешь, Флетчер?
Флетчер не торопился с ответом, прислушиваясь к зловещему бою барабанов.
— Нам надо узнать, если берег освободится. Можно найти место получше, чем пирамида, чтобы спрятаться, — наконец сказал Флетчер, стуча пальцем по подбородку. — Тут мы — легкая добыча. Разведка не повредит.
Он еще даже договорить не успел, а Эбони уже вылетела из комнаты к свету, картинка смазалась, пока демон летал вправо-влево. Она поднималась все выше и выше, слой зрения демона поверх глаза Флетчера был полон ясного голубого неба и ослепительного солнца. Затем, как только все начали ерзать, Эбони посмотрела на землю.
Вокруг пирамиды раскинулся большой город. Это были не земляные лачуги, какие представлял Флетчер, а приземистые плотные здания, сложенные из песчаника. Ступенчатые храмы и монолиты окружали центральную площадь. Вокруг пирамиды все было застроено, если не считать тонкой полоски пляжа между задним входом пирамиды и рекой — как раз там, где они были прошлой ночью
— Умереть не встать, — прошептала Кресс. — Их так много.
Площадь заполонили тысячи орков, размахивая флажками и растягивая баннеры, изготовленные из ткани, птичьих перьев и звериных шкур. Яркая краска на телах превращала толпу в лоскутное одеяло из разных племен. Даже их прически отличались, представляя собой странную солянку из лысин, хохолков и стрижек «под горшок».
Но они были не одни. Около каждой группы ежились орки поменьше, на шее у каждого, как у быка, красовалось деревянное ярмо. Они были покрыты синей краской с головы до ног, и каменный пол был запачкан отпечатками ног.
— Слабаки, отобранные среди пленников после года обработки, — объяснил Мейсон, тыкая в синие пятна в пластине видения. — Они будут участвовать в играх за место среди элиты воинов.
Сбоку у пирамиды была построена огромная лестница, ведущая на площадь, и Флетчер разглядел, что перила были вырезаны в виде переплетенных змей. На плоской вершине располагалась низкая прямоугольная плита с вытесанной в камне неглубокой чашей и темной дырой в центре.
Мейсон подался вперед и прищурился.
— Вот, — ткнул он вправо. — Сюда.
Картинка увеличилась, как только Эбони подлетела ближе, и затряслась, когда ветер налетел на демона. В итоге Клещ приземлился на вершину высокого обелиска и начала наблюдать за действием внизу.
— Тлачтли, — пробормотал Джеффри. — Я слыхал о таком.
Как и Флетчер, так как в дневнике Бейкера чуть ли не дифирамбы пелись этому виду спорта.
Между двумя покатыми каменными трибунами, заполненными беснующимися зрителями, две команды синих орков прыгали и уклонялись на продолговатом песчаном поле. Каменное кольцо было установлено в стену на другом конце, почти в двадцати футах от земли. Кольцо было повернуто боком, как идеально круглое ухо, и Флетчер знал, что целью каждой команды являлось забросить мяч в кольцо противоположной команды, чтобы победить. Он видел много набросков арены в Бейкерском исследовании орочьих деревень, но никогда не представлял, ни как играли в саму игру, ни что в ней принимало участие больше пятидесяти игроков, дерущихся по всему полю.
Еще более захватывающим оказался сам мяч: тяжелая каучуковая сфера, из того же материала, из которого гремлины изготавливали ружья с гарпунами. Он переходил от орка к орку, когда они со всей силы грохали по нему деревянными дубинками, которыми также отпихивали соперников. Песок был окрашен в синюю краску и красную кровь, два цвета смешивались так же, как на шее казуара.