Пробраться в замок тоже очень просто. Охраны нет, по табличке у входа колдун определил, что замок носит название Маршан. Эти шесть букв что-то пробудили в памяти Давида, но нет смысла тормошить воспоминания, в конце концов — какая разница? Он и так уже знает все необходимое. Наверняка в замке притаилось вампирское гнездо, а Люк его активный вампир. Давид решил, что убьет всех вампиров, потом встретится с Жанной на мосту и поведет в какой-нибудь ресторанчик. Как только он убьет Люка, связь прервется, и девушка будет принадлежать уже другому чудовищу. Давид перелез через забор, следом в узкое окно у основания замка, и позволил волне захватить мозг.
Как всегда краски стали ярче, появились дополнительные спектры и цвета, что мог видеть только он. Давид кожей чувствовал приятное прикосновение шелковой подкладки костюма. Запахи раздражали нос, но с морозным воздухом всегда так. Он слышал, как в подземельях скребутся крысы, различил медленный стук семнадцати сердец, задолго до того, как нашел потайной ход. Глаза Давида с легкостью рассмотрели, что шов каменной кладки в низеньком коридоре чуть тоньше, вскоре нашлась и плита, которую надо нажать, чтобы часть стены ушла, открывая дверь. Давид вошел в еще одну каменную кишку, туфли равнодушно подняли вековую пыль, и вот колдун попал в круглый зал с гробами. Отсюда ведут две двери: одна к коридору, другая к лестнице.
Как всегда, когда его захлестывала волна, Давид не понимал, зачем вообще сюда пришел. Его влекло любопытство, а логика полностью перестроилась. Так, например, он присел, чтобы почувствовать легкое дуновение сквозняка на лице. Глаза проследили за маленьким жучком, ползущим по своим делам. Внезапно пришло желание потискать щенков. Он возликовал, когда представил, как ласкает мягкую шерсть, зарывается в нее носом, чувствует запах молока. Он трепетал, но часть сознания — примерно шестнадцатое направление — внимательно слушала голоса, доносящиеся сверху. Там Люк умолял отпустить его к Жанне. Другой голос не соглашался, вскоре Давид уловил звуки треснувших костей и разрываемой плоти. Он слушал внимательно, но в это же время ладони делали движения, будто он гладит двух щенков — кобелька и сучку. На глазах навернулись слезы умиления. Он встал, принялся танцевать под музыку, слышимую ему одному. Сверху послышался дверной скрип, продолжая танцевать, Давид двинулся в тень второй двери. До ноздрей донесся запах тлена и разложения.
Маршан спустился и сначала не заметил, что за ним наблюдают два по-детски восхищенных, любопытных глаза, скрытые в темноте дверного проема. Давид впервые видел настоящего высшего вампира, интересно, что же тот будет делать? Бесшумным изящным движением колдун достал из кармана нож.
Маршан спустился к тем, кто сделает его бессмертным. Как Кощей он ходил над златом, слегка посмеиваясь. Словно обжора-гурман перед прилавком с тысячей палок колбасы, он не мог решить, какой сорт взять первым. Мужчину или женщину? Сильную жертву и слабую?
— Пожалуй, я начну с тебя, Марта, — проговорил он.
— А сколько тебе осталось до превращения? — раздался совершенно спокойный голос сзади.
Маршан повернулся резко, ожидая увидеть инквизитора, но вместо того перед ним предстал красивый мужчина с совершенно безумным взглядом. Мужчина не напал первым, уже подписав себе смертный приговор. Маршан вообще не мог понять, как не почувствовал его? Красные буркала рассмотрели гостя. Дорогой костюм, туфли без каблуков, гладко зачесанные назад черные волосы, в левой руке небольшой нож. Судя по всему, другого оружия нет. Но что-то в нем не так. Во-первых, манера держаться — он совершенно спокоен, только безумные глаза глядят с интересом, но без страха. Во-вторых, выйдя из дверного проема, он застыл совершенно неподвижно. Словно крокодил, он боялся пошевелиться и спугнуть антилопу, прежне чем схватить. Впрочем, страха там нет и в помине. В-третьих, лицо странно симметричное, чересчур правильное. Вроде не человек, а рисунок художника.
Давид рассматривал вампира с не меньшей внимательностью. Ни страшная рожа, ни скорость, не произвели впечатления. Он смотрел на высшего вампира, навсегда зарисовывая в памяти образ, и тут же зашифровывал так, чтобы не помнить. И вампир, и колдун понимали: ни первый, ни второй не боится. Два сердца Маршана бились, как и положено — медленно; сердце Давида стучало лишь немного быстрее.
— Немного, — ответил Маршан. — Я думаю, этих мне хватит. А кто ты такой?