- А она? – вдруг глухо спросил Кайер.
Ему казалось, что он видит всё, о чём говорил Творец этого мира – ряд каких-то картин, то тусклых, то ярких проплывал мимо него.
- Я закричал ей: «Беги!» - и она поднялась в небо… она взлетела… Её силы кончались… Ей надо было только добраться до другого места, подальше. Я закричал ей: «Отдохни на земле!». Но она поднималась всё выше и выше… Я слышал её мысли: она думала, что крылья её так изранили, что, может, она больше уже не сможет подняться в небо, а ей так хотелось летать! Как и моей женщине из племени Острозубого зайца…
- И?.. – спросил Кайер чуть погодя, устав от звенящей пустоты.
- Эта девочка поднималась всё выше и выше… Она умерла в небе… Она так любила летать… Я успел создать молнию, чтобы сжечь её в небе. В небе, которое она так любила. Чтобы её тело не смялось в кровавое месиво от столкновения с землёй. До того дня я ещё держался, а потом… потом уже не смог… Хаос поглотил меня… И мой мир, отзываясь на мою боль, отступил в хаос… Горы извергали огонь… Реки выходили из берегов… Люди умирали от ужаса… или от неведомой и непонятой ими внутренней боли… Потом я опомнился. Я заставил себя успокоиться и вернуть реки и кровь земли на свои места. Кто-то из людей уцелел. И среди них было несколько крылатых – тех, чьи сердца были добрей, чем у других. Я собрал всех краснокрылых: Тогда крылья у всех из них были красные, цвета крови, цвета жизни. Я рассказал им историю появления мира и попросил помочь мне. Я научил их управлять силами в себе и силами, пронизывающими мир, души людей и зверей. И они стали помогать мне. Поселились отдельно и стали помогать мне.
Киа вздохнул.
- Я тогда был не один, как будто у меня появилась семья. Мы все жили довольно-таки дружно. Да, мир пострадал от того всплеска моей ярости и моего отчаяния, Равновесие изначальных сил стало менее устойчивым. Но мы жили дружно… Золотое время, когда у меня как будто появилась своя семья… моё собственное племя… Я опекал их как мог. Я научил их всему, чему мог научить. Я любил их… как моих детей. Как будто у меня вдруг появились дети. А что до людей… я оставил в мире зиму, сделал так, чтоб холод регулярно приходил в некоторые части мира, а в других чтоб царила страшная жара. Чтобы люди помнили, что в сложное время проще выжить, объединившись друг с другом, дружно. Мне было жаль их, жаль зверей, которых они ели в суровых условиях, но я оставил им зиму и жару в напоминанье. Да и… в те года, когда они меньше вредили друг другу и миру, зимы были теплее, а жара – спадала. Чем больше в их душах было тепла и гармонии, тем здоровее и уютнее становился их мир. Правда, люди той связи между их состоянием и состоянием мира не замечали. Но я всё-таки верил, что когда-нибудь они заметят и поймут. А потом… как-то раз двое из моих помощников-хранителей поссорились. Один ударил другого. Равновесие в их душах пошатнулась. Они уже не смогли управлять всеми силами, как и раньше. А потом и другие стали ссориться. Эти ссоры, как какая-то зараза расползлись между них. А потом… - голос Творца задрожал, - Один из них убил другого. И в сердце убившего воцарилась Тьма. С тех пор он мог использовать только её. И другие, те, кто спорили больше других, смогли использовать только её. Те, кто не ссорились и не вступали в драки, остались краснокрылыми, сильными, как и раньше. Те, кто всё-таки вмешались, но не очень много, смогли управлять Светом. И только им…