На двух телах я обнаружил свежие шрамы, допускавшие предположение, что у них хирургическим путем удалили идентификационные датчики. Подобная маркировка не входила в местную практику, так что можно было говорить об инопланетном происхождении людей. Но откуда? Подобные устройства использовались на сотнях планет Империума, а расположение и применение датчиков всегда довольно стандартны. В детстве я и сам несколько лет носил такое же устройство, пока на меня не пал выбор вербовщиков Инквизиции, после чего устройство удалили.
У одного из покойников обнаружились интересные шрамы на руках. Они были неглубокими, но длинными. Следы выжигания эпидермиса.
- Похоже, был применен сварочный аппарат, чтобы вывести бандитские татуировки, - сказал Эмос.
Он был прав. Но информации о личностях преступников это не прибавило.
Я посмотрел на Эйклона, на которого, собственно, и делал ставку. С помощью Тутрон я срезал с него одежду, оказавшуюся столь же безликой, как и наряды его спутников. Мы принялись вертеть его обнаженный труп, пытаясь найти ну хоть что-нибудь.
- Вот! - воскликнул Фишиг, склоняясь над телом и тыча пальцем в клеймо над левой ягодицей трупа.
- Серафим Лаоакуса. Старая отметка Хаоса. Эйклон поставил ее двадцать лет назад, чтобы оказать дань уважения своим тогдашним хозяевам. Старый культ, старый наниматель. Никакого проку…
- Тебе известны о нем столь интимные подробности? - с любопытством посмотрел на меня Фишиг.
- У меня есть источники, - ответил я, не испытывая никакого желания посвящать его в эту историю.
Иманда, одна из моих первых напарниц. Умная, красивая и смелая. Ей удалось узнать эту деталь для меня. Последние пять лет она провела в клинике для умалишенных. И последнее, что я о ней слышал, было то, что Иманда отгрызла себе пальцы.
- То есть он сам себя клеймил? - уточнил Фишиг. - И, вступая в новый культ, всякий раз ставил новую отметку, чтобы продемонстрировать свою верность?
Арбитр говорил дело. Мы еще раз тщательно осмотрели тело и обнаружили как минимум шесть шрамов от лазерных ожогов, которые скорее всего когда-то были клеймами различных культов, сведенными после того, как Эйклон оставил эти организации.
В кожу за левым ухом оказалась вживлена металлическая пластинка в форме Бубона Хаоса.
- А это? - спросила Тутрон, сбривая волосы на голове трупа лезвиями своей правой руки, чтобы обнажить пластинку.
- Старье.
Я отошел от трупа и задумался. Перед своей смертью он пытался дотянуться до чего-то на поясе - или мне показалось?
- Где его вещи?
Вещи были сложены в стоящий рядом металлический поднос. Лазерный пистолет, миниатюрный вокс, инкрустированный жемчугом портсигар с шестью сигаретами с обскурой, зажигалка, кредитная карточка, запасные обоймы, пластмассовый ключ. И пояс с четырьмя застегнутыми кармашками.
Я открыл их один за другим: немного местной мелочи; миниатюрный лазерный нож; три пластинки высококалорийного сухого пайка; стальная зубочистка; еще обскура, но на сей раз в ампуле с инжектором; маленький информационный планшет.
К чему из этих вещей он тянулся перед смертью? К ножу? Не самый удачный выбор для противостояния человеку, засунувшему в ваш рот пистолет. По той же причине не стал бы он тянуться и к лазерному пистолету в кобуре. Впрочем, Эйклон был доведен до отчаяния.
Может, ему понадобился информационный планшет? Я включил устройство, и оно затребовало пароль доступа. Варп знает, какие тайны могли скрываться внутри, но вряд ли Эйклон собирался пополнять знания или освежать память в преддверии верной смерти.
- Следы инъекций на предплечье, - заявила Тутрон, продолжавшая осмотр тела.
Это было неудивительно, учитывая изъятые нами наркотики.
- А кольца? Браслеты? Серьги? Пирсинг?
- Нет.
Я вытащил пластиковый мешочек из распределителя, стоящего на хирургической тележке, и положил все вещи в него.
- Надеюсь, вы распишетесь в их изъятии? - подняв взгляд, спросила Тутрон.
- Конечно.
- Ты ведь ненавидел его? - внезапно произнес Фишиг.
- Что?
Он присел на край каменного стола и скрестил руки на груди:
- Ты уже поймал его и, зная, сколько тайн в его голове, тем не менее вышиб ему мозги. Ты сделал это в гневе?
- Я инквизитор. Я не действую в гневе.
- Тогда зачем?
- Ты не представляешь, насколько опасен был этот человек. - Я устал от его ехидного тона. - Мне не хотелось рисковать.
- А по мне, он кажется довольно безобидным, - ухмыльнулся Фишиг, опуская взгляд на тело.
- Вот кое-что еще! - позвала Тутрон. Мы приблизились.
Она споро трудилась над его левой рукой. Ее пальцы, переходящие в скальпели и щупы, порхали, подобно пальцам вышивальщицы над тканью.
- Указательный на левой руке. Необычно омертвевший и раздутый. - Она провела над ним маленьким сканером. - Ноготь из керамита. Искусственный. Имплантат.
- Что внутри?
- Неизвестно. Считывание нечеткое. Может быть, есть… ага, вот она… защелка под ногтем. Нужно что-нибудь тонкое, чтобы нажать на нее.
Из ее мизинца выдвинулся металлический щуп, тонкий, словно… Зубочистка.
- Стой! Остановись немедленно! - заорал я.
Но было уже слишком поздно. Тутрон сняла защелку. Фальшивый ноготь откинулся, как крышка шкатулки, и что-то вылетело из выемки в кончике пальца. В воздухе сверкнул серебряный червячок, похожий на ювелирную цепочку.
- Куда он делся?
- Не знаю, - сказал я, отодвигая Тутрон и Эмоса за спину.
- Ты видишь его? - спросил я Фишига.
- Вон там, - ответил он, вытаскивая вороненый короткоствольный дробовик из-под одежды.
Я потянулся к своему пистолету, но вспомнил, что вернул его Виббен.
Пришлось взять с прозекторской тележки нож для разделения костей.
Червь снова скользнул в свет. Теперь он достигал почти метра в длину и нескольких сантиметров в ширину. Мне даже не хотелось думать, какое отвратительное колдовство послужило причиной его увеличения. Он состоял из металлических сегментов, голова твари являла собой безглазый конус, который рассекала шипящая пасть, полная бритвенно-острых зубов.