В лавовых пустотах обитали существа, приспособленные к жизни в условиях высокой температуры и насыщенности химическими соединениями: слепые, похожие на жаб хищники, полупрозрачные жуки, моллюски-альбиносы и пауки, словно изваянные из белого золота. По обожженной поверхности скалы пробежала по своим делам жирная бледная многоножка толщиной с мою руку.
Каждые несколько минут земля принималась дрожать. С потолка сыпались камешки и пыль, а облака теплых, дурно пахнущих испарений кочевали по каменному туннелю.
Проход расширился, и появились признаки человеческой деятельности. Потолок поддерживали столбы, вырубленные из тернового дерева, и к каждой шестой опоре была прибита табличка с нанесенной мелом цифрой. Ризор попытался объяснить, где мы находились. Благодаря его усердию мне удалось понять, что в этой шахте когда-то вели работы, а потом забросили. Он говорил что-то еще, но я понял только общий смысл.
Тимас провел нас к одной из выработок в штольне с низкими, подпертыми балками потолками. Я посветил в проход, выкопанный в мягкой сланцевой глине и песке. Биквин опустилась на колени и рукой расчистила песок на полу. Обнажились старые изразцы, выполненные из тусклого металла, который мне не удалось идентифицировать. Изразцы оказались идеально подогнаны друг к другу, несмотря на тот факт, что представляли собой неправильные восьмиугольники. Они выглядели странно несимметричными, некоторые грани были очень сильно вытянуты. И все-таки они были подогнаны безупречно. Как такое получалось, осталось для нас загадкой. Узор, в который они складывались, вызывал крайне неуютное чувство.
В дальней части выработки виднелась древняя каменная кладка. Я не эксперт, но твердый бледный камень, поблескивавший вкраплениями слюды, не выглядел местным. На кладке обнаружились отчетливые следы: совсем недавно от стены откалывали куски с помощью отбойных молотков и лучевых резаков.
- Кладка древняя, - сказал Фишиг, проводя рукой по сколам на камне, - но повреждения свежие.
- Кладбища колес, - внезапно произнесла Елизавета Биквин.
Я вопросительно посмотрел на нее.
- На Бонавентуре, - пояснила она, - есть древние руины, оставленные расами, жившими до человека. Они расположены посреди расходящихся кругов, похожих на колеса. Я часто ходила туда в детстве. Как я понимаю, когда-то руины были украшены, но облицовку срезали. Разграбили более поздние обитатели. Это место мне напомнило о них.
Бонавентура был ее родным миром.
- Многие занимаются археологическими изысканиями, - сказал Фишиг. - Но если дело касается ксеноартефактов, то наказание очень сурово.
Я вспомнил, что Гло и его союзники упоминали археоксенические материалы. И если это место было каким-то образом связано с таинственными сарути, то появлялось объяснение упорной работе здесь, несмотря на опасность извержения.
Но что они вывозили отсюда? Какое значение имеет это место для них? И какое - для сарути?
Мы прошли мимо еще трех заброшенных выработок. В каждой находились следы древней каменной кладки, и каждая была разграблена так же, как и первая.
В конце шахты наверх, к люку в десяти метрах выше, уводила металлическая лестница.
Мы поднялись по ней и сразу же услышали грохот отбойников. Воздух здесь оказался чище, и мы смогли снять дыхательные маски. Как я понял, в туннель нагнетался воздух с поверхности. С чрезвычайной осторожностью мы пошли вперед, минуя пасть гигантского котлована, который скорее всего когда-то представлял собой резервуар магмы. Его стены были выглажены и опалены неимоверным жаром. Присев на корточки, мы заглянули внутрь и увидели рабочие бригады, состоявшие из мужчин и женщин, наполнявших камнями огромные корзины. Эти люди, несомненно, приходились сородичами Ризору. За ними присматривала дюжина стражников в черных шипастых доспехах. Один из охранников прохаживался среди рабочих и подстегивал их энтузиазм с помощью электрического кнута.
Я вгляделся более пристально, пытаясь понять, в чем заключается основной смысл их работы. Два раба с Дамаска орудовали отбойниками, сбивая со стены лавовую корку и обнажая широкую полосу древней каменной облицовки. Другие, в большинстве своем женщины, обрабатывали обнажавшуюся поверхность аккуратнее, с помощью маленьких кирок, шил и щеток, выявляя запутанные узоры.
Стражники по эстафете прокричали что-то друг другу, и мы спрятались в тени туннеля. По проходу, ведущему с поверхности, в пещеру спустилась группа людей, покачивая фонарями. Три стражника и два закутанных в серое надзирателя с информационными планшетами. С ними были Горгон Лок и курильщик Джироламо Малахит.
Как я и подозревал, члены тайного сообщества Дома Гло смогли уйти живыми. И без сомнений, в этом им помогла флотилия предателя Эструма.
Лок был одет в длинный кожаный плащ с пластинками брони. На его лице все еще красовался след от моего укуса. Лок пребывал в угрюмом настроении.
Малахит, по обыкновению, вырядился в черное. Он постоял, изучая информационные планшеты, переговариваясь с надзирателями и стражниками, прежде чем осмотреть найденные археоксенические предметы. Рабочие торопливо убирались с его пути.
Он обменялся несколькими словами с окружающими его людьми, и командир стражи поспешно удалился, возвратясь с большой пилой. За инструментом тащились кабель и шланг, подключавшие пилу к системе электроснабжения и водопроводу.
Пила с визгом ожила, и по ее лезвию заструилась вода, охлаждающая и очищающая лезвие. Командир стражи осторожно направил пилу на скалу и сделал надрез. В несколько секунд он вырезал кусок узора рельефа. Затем еще один. Срезав несколько пластин, командир стражи с почтением передал их Малахиту. Курильщик изучил их и передал дальше, чтобы предметы завернули в пластик и уложили на деревянные носилки. Пластинки очень походили на каменные таблички, увиденные мной в частном кабинете поместья Гло.