Роман с удовольствием позволил себе немного испугаться – в груди заскреб маленький противный коготок, а ладони стали холодные и влажные. Земля под ногами его персонажа засветилась зеленоватым светом, который с каждым карканьем сиял все ярче. Наконец, стало понятно, что он находится в центре какой-то замысловатой фигуры, по всей видимости, пентаграммы. Вокруг было тихо, даже карканье прекратилось…
Да, даже капля чужого опыта изменила положение к лучшему, но до устойчивого баланса его мира было еще очень далеко. А старшие начали что-то подозревать. Слишком часто он стал интересоваться чужими игрушками. Попытки просчитать формулу их баланса раздражают старших, они гонят его прочь и ворчат, что он ничего не понимает. Говорят, нужно внимательнее слушать, но никаких подсказок не дают. Собственно, он и не просит, сам разберется.
А жизнь в его игрушке освоилась, развилась, иногда даже кажется, что она разговаривает – жалуется или благодарит. Может, старшие именно это имели ввиду? Он старался прислушиваться, но слышал лишь стоны и плач, которые отбирали силы и рвали душу. Лишь иногда жизнь рождала благодарность, драгоценную, как жемчужина. Она ласкала, умножала силы, ради нее хотелось стараться и оберегать этот мир, который вот-вот грозил рухнуть. Но как же его выровнять?! Где-то ошибка в расчетах, которую он не видит. А может, стоит внимательнее прислушиваться?
Решено, последняя капля чужого опыта. А дальше придется изобретать что-то новое…
Пентаграмма-ловушка в которую Рома был пойман, исчезла и ему показалось, что в голове будто что-то взорвалось. На него обрушились запахи, звуки и ощущения – вокруг темнота, сырой холодный ветер пронизывал насквозь, запах прелой травы и древесины забил ноздри, цвирканья и крики каких-то ночных существ оглушали. Нестерпимо защипали мозоли на пятках. Штаны оказались до боли узкими и терли в паху. Внезапно, словно шквал, на тело обрушились невыносимая усталость и голод.
Рома присел на землю, мотая головой и пытаясь прогнать, возникшую иллюзию, однако иллюзия не собиралась никуда развеиваться, земля на которой он сидел, была самая настоящая, сырая и холодная, поросшая жесткой влажной травой. Внутри у Ромы все похолодело: «это сон, я просто уснул за компом, вот и все. Я проснусь и не буду больше играть в эту игрушку. Вообще не буду играть в игрушки. Никогда…»
Органы чувств уже немного привыкли и звуки и ощущения уже не казались столь пронзительными и оглушающими. Оглядевшись, Рома обнаружил себя под раскидистым деревом в центре небольшой поляны, залитой холодным светом неестественно огромной полной луны. Рядом валялся совершено настоящий рюкзак персонажа, которым он играл. Рома подтянул его к себе и вцепился в него как в островок стабильности. Отчаянно хотелось домой, туда, где было тепло, светло и сухо, к треклятому компьютеру и к Марине. Такой знакомой, такой домашней, такой родной…
Рома продрог, поискав в рюкзаке, он обнаружил куртку и надел на себя. Очень сильно хотелось есть, но в рюкзаке ничего съестного не оказалось, лишь пара книг, несколько пучков трав, россыпь пузырьков, мешочков и какие-то не совсем понятные свертки. Плотнее запахнув куртку, Рома отполз под ближайшее безопасное с виду дерево и задумался, как быть дальше. Если это сон, рано или поздно он проснется у себя дома. А если нет? А если это у него крыша так поехала, или вообще, все это настоящее? И не известно еще, что хуже…
Все его знания о лесе ограничивались парой поездок на шашлыки с друзьями. Но это было днем, кругом были люди, а лес был совсем рядом с городом. А его опыт выживания в лесу был связан лишь с игрушками, в которые он играл раньше. Там в лесу принято было водиться всякому опасному зверью. Рома поежился от внезапно возникшего неуютного ощущения, что за ним наблюдают. От зверей защищает огонь и было бы неплохо развести его, только ни зажигалки ни спичек в рюкзаке он не нашел. Голодный живот противно забурчал.