В Корпусе никогда не было задачи ставить на поток обучение и воспитание бездушных и злобных убийц. Здесь другая задача: вылепить из человеческого материала настоящего бойца, защитника России от потусторонних сил.
Наставники постоянно напоминали, вбивали в головы будущим инквизиторам непреложную истину: «Вы рождены не для того, чтобы жить как обычные люди. Вы рождены, чтобы защищать их, уничтожая чужих. Всех богомерзких тварей под корень не вывести. Но будем стремиться снижать их поголовье. Ваша жизнь ничто. Телесная оболочка — тлен и прах. Только сильные духом, крепче стали, с верой в душе могут погибнуть, но победить». Неофиты не за страх, а за совесть постигали азы мастерства. Тщательно и всесторонне изучали обратную сторону дневного бытия. Наставники не устраивали проверок на прочность типа из огня да в полымя. Они шаг за шагом знакомили учеников сначала теоретически, а затем на практике с монстроподобными жителями инфернальной зоны. От простого к сложному. Аким со товарищи кропотливо изучал науку побеждать потустороннее. Чтобы не просто выстоять, а победить, надо стать не только умелым, но, главное, беспощадным инквизитором. Отбросить прочь сомнение и страхи. Позабыть про боль, но всегда помнить о долге перед людьми.
Инквизитор — это инструмент истины. Острозаточенный и безжалостный инструмент. Он суд в одном лице — прокурор, обвинитель, присяжные, а заодно и палач, приводящий приговор в исполнение. Ему решать, кого судить, а кого миловать. Приговор обжалованию не подлежит, никаких отсрочек и волокиты. Точка.
После выпуска отправляешься, куда распределит начальник спецшколы.
Служба инквизитора нелегка. Сегодня здесь, а завтра там. В особенности если начальство решит, что засиделся на месте, пошлет куда-нибудь за тридевять земель наводить порядок и карать. А посылают часто. Чаще, чем хотелось.
Молодому инквизитору, вдохновленному первыми успехами и уже почти готовому сигануть без оглядки с трамплина под названием «самостоятельность», старшие товарищи по Корпусу исподволь напоминали не забывать о паре вещей. А некоторым особенно одаренным и самоуверенным говорили в лоб без всяких обиняков.
Как не просто выжить, а победить, когда рядом с тобой нет старшего товарища? Конечно, никто не указывает, что делать, но давить авторитетом — это плюс. Но, с другой стороны, и помощи ждать неоткуда — минус. И самое главное — не переоценивать свои силы. Лучше отступить, если позволяет обстановка, и нанести новый удар, когда его не ждут. Нанести его в самый неподходящий момент для противника и удобный для инквизитора. Главная задача — это не героически погибнуть, а уничтожить богопротивное существо. Надо действовать в лоб, безо всяких тактических уловок? При напролом, круша все и всех на своем пути! Надо сидеть в болоте несколько суток, изображая неприметную кочку и пуская пузыри, как жаба? Сиди. Зрелищность в исполнении приказа не нужна. Жертвенность приветствуется, но в разумных пределах. Главное — видеть цели и верить в себя.
Инквизиторов для царской, а теперь советской России и Рабоче-крестьянской Красной армии готовили в закрытом спецучреждении в глухом сосновом бору под Петроградом. Так было при царской власти. Так оставили и при Советах. Подальше от любопытных глаз и в то же время под рукой у тех, кто правил Россией сейчас. Никаких монастырей. Ни-ни, опыт средневековой Испании не стали перенимать. Все знают, чем это закончилось. С нечистью не смогли справиться и тут же переключились на безобидных мирных обывателей. Засучив рукава ряс, потащили сограждан на костры из плохо просушенных дров. Медленно горят, продлевая мучения жертв и растягивая зрелище аутодафе. Как следствие, трепет и преклонение. Таких козырей Корпусу инквизиторов никто не собирался давать по доброй воле в наши дни. Это пусть за границей думают, что в России полно дураков и нет дорог.
Спецучилище при царе стало называться спецшколой при большевиках, но суть от этого не поменялась. До 1917 года специфическое учебное заведение стояло на балансе Министерства обороны царской России и обеспечивалось по нормам довольствия как пехотное юнкерское училище. После его закрепили за Наркоматом внутренних дел. Оно никогда не оставалось без опеки и пригляда государства, впрочем, как и его выпускники.