— Назад! Уходите! — кричали они.
Я протолкнулся вперед.
Огромный зал наполовину скрывался в клубах дыма. Зеленый, неестественный огонь лизал стены. А в дальнем конце и без того, гигантская пещера, казалось, открывалась во что-то куда более просторное.
Но не это привлекло мое внимание.
В окружении более чем пятидесяти мертвых тел, по большей части тел имперских гвардейцев, Коммодус Вок сошелся с Профанити.
Старый инквизитор дрожал, его одежды покрывались псионическим льдом. Призрачный огонь сиял в его рту и глазах. Демонхост, в чьих свирепых чертах едва угадывалось искаженное лицо бедного, потерянного нами Гусмаана, парил перед Воком, сражаясь с незримым барьером ментального гнева.
Мы бросились вперед, вызывая на себя огонь культистов, неожиданно выскочивших из зала справа. Рядом со мной дернулся и согнулся трацианский солдат, в которого пришлось два попадания. Ругнулся раненый Иншабель.
Эндор призвал оставшихся бойцов присоединиться и вступил в бой с культистами, стреляя из лазерного пистолета и размахивая цепным мечом.
Вок был близок к тому, чтобы сломаться. Я видел, что он уже дрогнул под невероятным давлением.
Я убрал болт-пистолет и стал пробиваться мимо тел и обломков на помощь Коммодусу, молясь, чтобы мой рунный посох годился для того дела, для которого был предназначен.
И тут взрыв ослепительного белого света и одуряющего жара отбросил меня назад.
Я попытался встать, с трудом понимая, что меня выкинуло из пещеры сквозь фанерную перегородку в какой-то сырой погреб. Невидимая сила подняла меня на ноги. Я купался в свете.
Передо мной парил Черубаэль.
— Грегор, — сказал он. — Итак, ты пришел. Я знал, что ты сможешь.
Я поднял перед собой рунный посох. Присланный Рейвенором свиток защиты от демонов, заключенный в зеленую мраморную трубку, после открытого нападения Черубаэля превратился в пыль.
— Я слишком долго ждал этого мгновения, — произнес демонхост. — Помнишь, на Иичане я говорил, что ты должен будешь кое-что сделать для меня? Так вот, это время пришло. Сейчас. Это и есть тот самый момент, ради которого все затевалось. Тот самый, чей приход я предвидел с того самого дня, как наши пути пересеклись впервые. Судьбы... наши судьбы переплетены, помнишь?
— Как я мог забыть? — выплюнул я. — Ты утверждаешь, что использовал меня все это время! Руководил мной! Даже защищал меня! Я видел, как ты убил Лико на Иичане! Так, значит, я должен был оставаться в живых ради этого мгновения? Почему?
Черубаэль улыбнулся:
— Будь ты пронизан варпом, как я, ты бы видел время со всех углов. Ты узрел бы то, что только будет и что уже грядет, то, что кто-то, находящийся здесь и сейчас, совершит через столетие или два или что он вершил тысячу лет тому назад. Ты увидел бы вероятности.
— Загадки! Ты никогда не говоришь прямо!
— Больше никаких загадок, Эйзенхорн. С того момента, когда мы впервые познакомились, я понимал, что ты единственный — единственный, кто достаточно упорен, умел и удачлив, чтобы подарить мне то, что я хочу. О чем мечтаю больше всего в жизни. Я знал, что, если помогу тебе уцелеть, ты придешь и дашь мне самую драгоценную вещь прямо здесь, на этой планете, в этот час.
— Я никогда не стану помогать демону!
Демонхост с пустыми глазами усмехнулся и с совершенно серьезным видом добавил:
— Тогда уничтожь меня, если сможешь.
Он вздохнул. Я поднял рунный посох и направил свою Волю по псипроводящему жезлу к телеэмпатическому камню. Резной фрагмент Плиты засверкал голубым светом.
Понтиус Гло знал кое-что о демонхостах. Наибольшей слабостью тварей являлась сила той Воли, что связывала их рабскими цепями. Рунный посох, столь тщательно подготовленный и сконструированный, так кропотливо украшенный древними символами контроля, служил рычагом, чтобы разрушить эти цепи, увеличивая мою собственную мощь до нужного уровня.
На какое-то мгновение я почувствовал, что такое быть альфа-плюс псайкером.
Сверкающее копье энергии, сорвавшейся с магнетического камня, ударило Черубаэля в грудь.
Демонхост на секунду улыбнулся, а затем его плотская оболочка разорвалась, выплескивая во все стороны бурное пламя Хаоса. Я разрушил его оковы и загнал обратно в варп.
И в тот миг, когда мое усиленное сознание покорило Черубаэля, я узнал про годы рабства, проведенные им в руках Квиксоса, почувствовал, какие муки он испытывал от этих пут, и увидел великий, запретный текст Малус Кодициум, чье колдовство Квиксос использовал для создания демонхостов.
И я понял, что, в конце концов, дал Черубаэлю именно то, о чем он мечтал.
Свободу.
Я выбрался обратно в главное помещение. К тому времени Вок, удивительно долго сопротивлявшийся Профанити, был уже мертв.
Я вспомнил слова, сказанные Воку после злодеяния на Трациане: «Я бы постарался все исправить. Не расслаблялся бы, пока все негодяи не будут уничтожены, а порядок восстановлен. А затем приложил бы все усилия, чтобы выяснить, кто и что за всем этим стоит».
Теперь он мог упокоиться. Эта работа была завершена.
Демонхост отбросила в сторону опустевшую оболочку тела отважного старика и скользнула к Эндору и Иншабелю, которые, стоя на коленях, уже извивались в мучениях. Голубое пламя срывалось с кончиков пальцев Профанити, заключая моих друзей в тугие, обжигающие ментальные кандалы. Оба были для нее всего лишь легкой закуской.
Когда появился я, Профанити замерла, инстинктивно учуяв, что от меня исходит более серьезная угроза. Осколок Плиты еще продолжал светиться голубым сиянием.