— А что именно нашел Фарлюк? — спросил Эмос.
— Ее называют Плита. Я не видел ее, но изучил фрагменты, извлеченные из тел зараженных людей.
— Извлеченные? — взволнованно выдохнула Медея.
— Посмертно. Плита представляет собой гиперплотный жеод массой приблизительно в семьсот тонн. Как я понимаю, это должен быть идеальный десятигранник. Ее минеральный состав экзотичен и необъясним. И она живая.
— Что? Магос! Как — живая?
— По крайней мере, разумна. Она пронизана мерзкой грязью Хаоса. Не знаю, как долго она лежала необнаруженной в недрах этого мира. Может быть, она всегда пребывала здесь или была спрятана неизвестными еще в предымперские времена, чтобы сохранить ее... или избавиться от нее. Вполне возможно, что именно по этой причине Синшара могла вырваться из своего упорядоченного космического танца и начать дико и слепо блуждать среди звезд. Поначалу я сам собирался найти Плиту. Один только ее состав обещал обогатить нас потрясающими знаниями. Но теперь я охочусь за ней только для того, чтобы уничтожить.
— Это она развратила этот мир? — спросил я.
— Полностью. Вступив в контакт с людьми, она тут же начала искажать их умы своей пагубной властью. Поработила их. Первыми стали рабочие бригады, отправленной на ее изучение Ортог Прометиум. Тут же целиком и полностью неожиданно оформился новый культ. Каждому вступающему в него во время примитивного мерзкого ритуала под кожу вживляли кусочек камня, отколотого от Плиты.
— Мы видели эти отметины.
— С ростом культа на Синшаре все разладилось. Плиту они передвинуть не смогли, но ее осколки поднимали на поверхность и использовали, чтобы заражать все большее количество рабочих. Зараженные люди стали исчезать, отправляясь в паломничество в глубь шахт, чтобы поклониться Плите. Многим это не удалось. Большая часть людей просто пропала. Я пытался идти по их следам, иногда встречая сопротивление враждебных культистов, стремившихся защитить свое божество. Но первоначальные данные Фарлюка оказались неточными. Мне не удается найти Плиту. Боюсь, это только вопрос времени, и уверен, что культ сможет расширить свое влияние за пределы Синшары. Или...
— Или?
— Или под руководством Плиты они завершат какое-нибудь колдовство и пробудят ее силы в полной мере... или помогут ей объединиться с собственным видом.
Несколько мгновений мы раздумывали над этой мрачной идеей. Эмос же спокойно ввел пароль доступа на экране своего информационного планшета, отстегнул устройство от своего запястья и протянул его Буру.
— Это тебе поможет? — спросил Убер.
Бур уставился на планшет. Зеленые лучи его глаз превратились в яркие изумрудные точки.
— Как, именем Кузниц Варпа, тебе удалось?..
— Что это? — спросил я, шагнув вперед.
— Расположение Плиты, — горделиво ответил Эмос.
— Как тебе удалось это заполучить? — закричал Бур, перекрыв своим голосом машинную трескотню.
— Культистам необходимо знать, где она. Сноска была сделана на картах, которые я скачал из офиса службы безопасности. До сего момента я не понимал ее значения.
— Ты просто скачал ее? — спросил Бур.
— Полагаю, они не думали, что есть хоть какая-то причина скрывать ее. Информация даже не была зашифрована.
Бур запрокинул назад свою хромированную голову и зашелся в визгливой пародии на смех.
— Одиннадцать недель! Одиннадцать недель я рыскал, искал и пробивал свой путь сквозь потроха этой глыбы, выискивая следы, а ответ все это время был там, наверху! Лежал на самом виду!
Магос повернулся к Эмосу и опустил стальную руку на сутулое плечо ученого:
— Я всегда восхищался твоей мудростью, Убер, и понимал, почему тебя так ценил Хапшант, но теперь я понимаю, сколь великая мудрость таится в простоте.
— Просто повезло, и ничего больше.
— Это была смелая бесхитростность, ученый! Миг прямой, чистой мысли, затмевающей все мои труды здесь.
— Ты слишком добр... — пробормотал Эмос.
— Добр? Нет, я не таков. — Огоньки глаз Бура снова расширились и засверкали. — Я проложу путь к сердцу Плиты, и тогда ее отродья увидят, сколь беспощадной может быть моя душа.
Два часа спустя сервиторы Бура отвели нас в скромно обставленную каюту и обеспечили безвкусным, но питательным бульоном, не имевшим запаха, и черствыми, волокнистыми лепешками. После трапезы нас снова вызвали в зал управления.
Снаружи шла небольшая война.
По тому, как утихла пульсация корпуса машины, я уже понял, что мы снизили скорость прокладки туннеля, и теперь увидел почему. Мы пробурились сквозь камень и вышли в пещеру с высоким сводом. Повсюду пылали струи газа, а озера магмы выбрасывали фонтаны пламени. На голографическом экране зала управления я видел размытое, содрогающееся изображение пещеры. По нашей машине бесшумно били лазерные лучи.
Бур был подключен к панели мостика.
— Мы обнаружили их гнездо, — сказал он. — Но они сопротивляются.
Я увидел, как к нам несутся две старательские гондолы, из открытых люков которых и велся огонь.
Бур кивнул одному из своих техножрецов, и по внутренностям транслитопеда прокатился визг многоствольных лазерных орудий. Одна из гондол взорвалась в сверкающей сфере, а вторая закувыркалась, горя и разваливаясь на куски.