Звучит угрожающе, и вот я уже смотрю на кота с опаской. С ним играть в гляделки бесполезно — я проигрываю. В который раз.
— И откуда ты взялся на мою голову? — говорю я и иду на кухню.
— Мур, — в ответ.
Шуршу пакетом с кормом, и животное с утробным довольным урчанием принимается за еду. Инстинкты. Я усмехаюсь, загружаю кофе в машину и включаю кнопку. Ухожу в ванную комнату и встаю перед зеркалом. Вздыхаю и смотрю на себя. Вроде спала… Смертельная усталость — синдром жителей, живущих в огромных мегаполисах, то состояние, которое ничем не лечится, кроме того, как отъездом и отдыхом на природе. Но действительность такова, что сейчас уехать из города никак не выйдет. Вздыхаю и хочу уже снять пижамные брюки, как замечаю, что кот разлёгся на стиральной машине и пристально наблюдает.
— Нет уж, дружок, ты хоть и кот, но брысь, — произнесла я строго.
Кот немного ворчит, но всё-таки поднимает свою царственную задницу и гордо удаляется из помещения, распушив хвост. А потом ещё долго не подходит, будто обидевшись, пока я пью кофе, сидя на подоконнике возле окна. После кружки ароматного напитка я чувствую себя человеком и уже сама зову злобного пушистика. Тот, для вида поломавшись, всё-таки прыгает ко мне на руки. Его тельце льнёт ко мне, когда мои ладони оглаживают его шёлковую шерсть, и вот он уже во всю урчит, вибрируя горлом.
Я улыбаюсь, вспоминая наше странное знакомство.
«Сразу после операции деда, сразу после того, как я видела существ, которые пришли по его душу, и как я смогла помочь моему ему жить. Не разбирая дороги, тогда я ехала домой. Мне было настолько плохо оттого, что я вновь ощутила свою беспомощность перед наступающей болезнью, перед тем, как меня накрывает волна чёрного отчаяния, как я снова не буду принадлежать себе. Я ещё долго тогда сидела в автомобиле, пока окончательно не замёрзла. Вылезая, я вздрогнула от неожиданности. На меня смотрела пара внимательных зелёных глаз. Кот. Взрослый. Огромный, пушистый, абсолютно чёрный. Лежал, выставив обе огромные лапы вперёд. Как сфинкс. Ни дать ни взять.
— Привет, — сказала я и присела возле него.
Мейн-кун. Я знаю, что они могут быть очень агрессивны к чужим.
— Кто же тебя, такого красавчика, выгнал? — спрашиваю немного заискивающе.
— Мур, — послышалось, кот пытался говорить со мной, всё так же внимательно глядя на меня, как будто раздумывал, брать ли меня к себе в хозяйки.
От этой мысли мне стало весело, и я расхохоталась. Мне тогда ещё показалось, что он тоже ухмыльнулся мне в ответ. Кот встал, обошёл меня кругом и подошедши ближе, ткнулся мне в руки. Этот простой жест вызвал во мне массу эмоций: он доверился, а меня пробрало до костей. Он последовал за мной и так же ненавязчиво вошёл в мою жизнь. Он мне не мешал, учитывая, что я почти всегда на работе, а я не мешала ему — по тем же причинам. Но, если я была дома, кот всегда был рядом, свернувшись клубком возле ног или растянувшись вдоль спины».
Одевшись и попрощавшись с котом, я выхожу из дома. Вроде выходной, но дел полно, и вот я уже бреду к своей машине. Я не знаю, каким образом я заметила движение, краем глаза видя только блеснувшее на солнце лезвие, это позволило мне отскочить. Обернувшись, вижу, что ко мне неотвратимо приближается высокий мужчина в светлом плаще, какой-то футуристической одежде, с белыми крыльями, с совершенно спокойным лицом, безмятежным всем своим видом говорящий: «Ничего личного, просто я тебя убью». В голове проскальзывает мысль о том, настоящий ли он. Ангелов мне ещё не хватало в своём бреду! Это очередная моя галлюцинация. Мне хочется сложиться пополам и смеяться до потери пульса. Как обратная реакция тому, что было в операционной. Парень видит моё состояние, и его брови приподнимаются от удивления, а выражение лица становится настолько невинным, что я решаюсь… помочь ему.
— Минуточку, — проговариваю я и, порывшись в сумке, достаю пластырь, — у вас тут кровь.
Я осторожно подхожу к мужчине и лёгкими движениями леплю ему на скулу, отмечая, что у моей галлюцинации тёплая кожа и что на ней можно прикрепить вполне себе настоящую вещь. Он даётся, наверное, от неожиданности.
Затем я вновь отхожу на своё место и говорю:
— Приступайте.
Он медлит, и в глазах его горит непонимание от того, почему я так сделала, а мне становится смешно, и я улыбаюсь. Ангел заносит свой меч надо мной.
— Скажи хоть, за что? — спрашиваю, мне бы попкорн сейчас, зрелище-то какое, и в первых рядах…
Он медлит и не знает, что сказать. Нерешительная у меня галлюцинация какая-то.
— Ты — ведьма и приговариваешься к смерти, — произносит он, и я понимаю, что его бы голосом петь в церковном хоре.
Не успеваю ничего ответить, как слышу, что мой пушистик с диким воплем летит ко мне, встаёт между нами и ощеривается, поднимая шерсть, вставая в боевую стойку. Ангел отшатывается и смотрит то на меня, то на него, и его взгляд становится всё более изумлённым.
— Люцифер?! — произносит парень.
— Вы знаете, как его зовут? А хозяева у него есть? — сыплю я вопросами.
Ангел с ещё большим изумлением смотрит на меня, а у моих ног, где сидел пушистик, поднимается серый столб. Исчезает кот, появляется… молодой мужчина. Черно-смоляные волосы, горящие красным глаза, и, клянусь вам всеми котами на свете, с той же наглой кошачьей ухмылкой.
— У меня нет хозяина, я сам себе хозяин, — проговаривает тот и подаёт мне руку. — Я — Люцифер, Демон, обитаю в Аду.
Ангел, Демон, кот… Всё смешалось в моём сознании, которое сейчас медленно меня отпустило, перед глазами все расплылось, и я канула в темноту бесчувствия.
Ведьма по случаю
— Почему ты здесь? — спрашивает голос Ангела.
— Я её фамильяр, — отвечает голос Демона.
— Ага, значит, она всё-таки ведьма, — утверждает он, — она в списке…