— Умею.
— Ну, так давай.
— Я бегом, господин, — он кинулся бегом из харчевни.
«Старается, надеется заработать какую-нибудь деньгу помимо сапог», — подумал Волков.
Пришел молодой Еган, принес чистые тряпки, присел рядом и стал рассматривать торчащий из ноги болт. Сказал:
— Сейчас сестра воду принесет, — помолчал и спросил: — А не страшно вам было одному с дезертирами биться?
— Мне сейчас не до рассказов. Мне сейчас монах врачующий нужен. И лекарства нужны.
— Лекарств у монахов много. Тюки, травы, мази, банки разные.
— Бери коня одного из конюшни. Скачи, попроси лекарств, если сам приехать не сможет.
— Лекарств? А каких?
— Чистотел в порошке, сарацинской воды, маковых капель, сухой ромашки. Запомнил?
— Нет. Какой воды?
— Сарацинской, болван. Он должен знать, они ее делают. Если спросят денег — скажи, что заплачу, сколько скажут.
А коня с седлом брать?
— Бери с седлом.
Парень обрадовался и убежал.
Волков увидал молодую женщину, которая несла большую глиняную чашку горячей воды, которая обжигала ей руки. Солдат узнал ее. Этот она лежала между столом и лавкой, а ламбриец ставил на нее ноги. Она была высокой, не худой, Волков не назвал бы ее красавицей, но другие его сослуживцы девиц таких обожали. Грудастая, с крепким задом и сильными бедрами. Волосы светлые, с заметной рыжинкой, а под глазом у нее был синяк, и ухо левое было сине-фиолетового цвета. Одежда была ее замызгана и заношена, если у нее был муж, то он ее явно не баловал. Женщина поставила чашку воды на стол рядом с солдатом.
— Вот, вы просили, — чуть пришепетывая произнесла она.
— Я просил ведро.
— Ведро? — удивилась молодуха. — Куда ж вам ведро, вы ж не барыня. — Волков заметил, что у нее нет зуба.
— Это тебя дезертиры били? — спросил солдат, рассматривая ее лицо.
— Ага, по глазу и по уху, — кивнула девица.
— А зуб?
— Нет, зуб это меня теленок в детстве боднул.
— А ты замужем?
— Нет, сваты сто раз приходили, да папка не благословляет.
Она чуть повернулась, чтобы уйти, а Волков машинально всей пятерней схватил ее за зад. Зад у нее был молодой, крепкий, словно каменный.
— Эй, чего это вы лапаетесь? — девушка оттолкнула его рукой, возмутилась и пристыдила его: — Из них кровь хлыщет, палка из ноги торчит, а они все туда же, лапаться.
Она гордо вскинула голову и пошла прочь. Отступившая на пару секунд боль вернулась снова, и солдат вспомнил первого в своей жизни вербовщика — одноглазого сержанта и его фразу: «Раны, болезни и смерть к контракту прилагаются».
Раньше паренек в таких заведениях не был. Впрочем, он и в других не был, а уж в таких чистых и светлых тем более, но он знал, что именно здесь, в таверне «Дверь настежь», сидит настоящий вербовщик, поэтому он и пришел сюда. Вербовщиков было несколько, он узнал их сразу, в ярких одеждах и начищенных латах они втроем сидели за чистым столом. Перед ними горели свечи и стояли тяжелые глиняные кружки.
— Эй, — окрикнул парня крупный мужик в замызганном камзоле. — Ты чего тут?
— Я к вербовщикам, — ответил мальчик. Мужик молча указал направление пальцем, но парень и без него уже знал, куда идти. Обходя столы с шумными и не очень посетителями, он подошел к столу, где сидели военные.
— Так-так, — сказал одноглазый, седой мужчина, — никак еще одна птаха летит в наши силки. Так ты к нам, солдат?
Одним глазом он уставился на парня, двое других тоже разглядывали его, и все улыбались.
— Ну да, я завербоваться хотел, — произнес мальчик.
— Ну что ж, мы можем записать тебя в отряд капитана Блоха. Мы вербуем добрых парней для капитана Блоха.
— Ну, давайте к Блоху, — согласился парень.
Он чувствовал себя неловко, так как почти все посетители таверны с интересом наблюдали за ним.
— Трактирщик, эй, ты, чертов трактирщик, а ну пива, новому бойцу славного капитана Блоха, — заорал на всю таверну краснощекий военный, сидевший по правую руку от одноглазого сержанта.
— Садись, — почти приказал мальчишке сержант, и указал на лавку напротив себя. — И давай-ка поговорим как старые друзья.
Тут же перед парнем появилась большая кружка с пивом.
— Хлебни-ка, — приказа сержант, — и хлебни побольше, и запомни этот вечер, потому что сегодня начнется твоя новая жизнь, в которой у тебя будет куча серебра…
— А может и золота, — вставил краснощекий.
— А может и золота, — согласился сержант. — Все у тебя будет: схватки, пиры, победы, молодые девки.