Она обошла перегородку, разделяющую библиотеку и часто приводящую в замешательство гостей. Джейс шел рядом, готовый подхватить ее, если лодыжка вновь выйдет из строя. Тори искоса взглянула на него, пытаясь определить, какое чувство он вызывает в ней — безопасности или нервозности.
— Кровь на ноже, которая справилась с ядом, была вашей? — спросила она, стараясь говорить небрежно и не выдать ощущения подавленности масштабами знаний и опыта Консорциума.
Джейс медленно кивнул, когда они вновь углубились в лабиринт коридоров.
— Наш безликий враг нанес удар прежде, чем я успел выхватить у него оружие, — ответил он наконец, словно делая вынужденное признание. Джейс коснулся разреза на рубашке, и Тори увидела тонкую переливающуюся линию закрывшейся раны, пересекавшую его грудь. Даже наполовину скрытая светлой тканью, рана выглядела серьезной. Она была шире и длиннее, чем шрам на ее лодыжке, а переливающаяся окраска поблескивала при каждом движении Джейса. — Напавший скрылся, не оставив о себе никакой памяти, кроме явно камуфляжных запахов и вида алой полоски на темной массе.
— «Это», — произнесла Тори, вспоминая причитания Риллессы.
— Риллесса, безусловно, видела нечто, способное послужить оправданием ее мании преследования.
— Отчаявшись убедить кого-либо поверить ей, она вызвала вас сюда, чтобы вы справились с «Этим», — сказала Тори, с горечью сознавая всю иронию своих усилий оправдать обман Риллессы. — Мое расследование было всего лишь предлогом.
— К несчастью, этот предлог вынудил ее обратиться к соли, а не к калонги. — Смех Джейса прозвучал неожиданно резко, и Тори снова посмотрела на его разорванную рубашку, спрашивая себя, насколько сильно его беспокоит рана. — Таким образом подтвердилась одна из моих многочисленных теорий насчет того, кто вызвал меня сюда.
Решив, что все дело в ее напряженных нервах, Тори постаралась избавиться от тревоги за своего инквизитора. Она остановилась у двери в холл, откладывая момент новой встречи с инквизитором-калонги.
— Не знаю, смогли бы вы вытянуть что-нибудь из Риллессы в ее нынешнем состоянии, но вы можете спросить Нгури, где стромви держат ее. Тогда бы вы, по крайней мере, узнали, выдумала ли я существование сети южных пещер. — Тори вошла в холл, ожидая увидеть Оми, и облегченно вздохнула, так как в помещении было пусто. — Надеюсь, недавняя история не повторится. Мне хватило одного раза побыть с вами наедине.
— Какое нелюбезное замечание в адрес человека, намеренного оправдать вас!
— Где ваш друг-калонги, инквизитор? — осведомилась Тори, игнорируя насмешку. Она устало опустилась на стул, чувствуя себя изможденной как нападением неизвестного врага, так и странными целительными методами Джейса.
— Возможно, Оми-лаи попросил Нгури провести с ним экскурсию по местным достопримечательностям, чтобы обеспечить фундамент для наблюдений. — Джейс выглянул в окно, но увидел лишь клумбы роз. — Оми в трудном положении, так как вынужден выбирать между моими неподтвержденными заявлениями и своими восприятиями и выводами. Его трудности увеличивает факт, что он явно предубежден против меня как соли и в то же время адепта Сессерды — собственные неучтивые мысли не дают ему покоя.
— Я ему безумно сочувствую.
Джейс потер ножевую рану на груди, словно она раздражала его.
— Оми — В высшей степени достойная личность. Он остро ощущает свои слабости и все же не может справиться с ними. Нынешняя ситуация обострила его эмоциональные предубеждения, и он ненавидит себя за это.
— Странно, что, сочувствуя точке зрения Оми, вы только что так унизили его.
— Вы снова судите поспешно.
— Возможно, — согласилась Тори, все еще не в состоянии решить, нравится ли ей этот странный соли, несмотря на его официальное положение. — Вы в самом деле намерены допросить Ходжей и их друзей, если сочтете это необходимым?
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы завершить начатое, — медленно ответил Джейс. — Риллесса по-своему пришла к правильному выводу, хотя и кружным путем. У меня есть необходимые преимущества, потому что я жил здесь, потому что я знаю стромви, потому что я в целом принадлежу к тому же виду, что и Бирк. — Он подошел к арфе, но коснулся только позолоченной рамы. — В этом деле Оми-лаи согласится с моим восприятием — при условии, что я не позволю скомпрометировать мою честь Сессерды.
— Не позволите мне, — уточнила Тори, улыбнувшись при мысли, что на инквизитора может подействовать упрямое наследие Мирель.