Оми промолчал. Джейс извлек из кармана пиджака треснувшую серебряную подставку для ручки.
— Это было на письменном столе Бирка. — Он протянул подставку Оми, который разломал ее надвое шестью тонкими проворными пальцами, высунувшимися из-под мантии внешних рук. Под сломанной серебряной оболочкой сверкнула рубиновая звезда. — Арес носит уменьшенную версию. Это главная эмблема Реа.
— Месть всегда нецивилизованна, — вздохнул Оми. — Даже для 7-го уровня.
Джейс утвердительно кивнул.
Лучи огня пересеклись между Джейсом и Оми, взрыхляя почву и поднимая густое облако смоляного пара. Шесть воинов-реа, облаченных в кожу и броню на варварский манер, но вооруженные смертоносными продуктами современной технологии, пришли забрать своих пленников. С их приближением пар начал рассеиваться.
Старший воин, высохший и крепкий, как его жилет из кожа луа, пнул ногой лежащего ничком соли, но Джейс оставался неподвижным, словно мертвый.
— Найдите калонги, — резко приказал старший воин трем подчиненным. — Отведите соли на корабль.
Несмотря на внешнее состояние транса, чувства Джейса были предельно обострены. Он услышал отдаленное хныканье Калема.
— Ты сказал, что они больше не нападут на нас, Харроу!
— Они нападают не на нас, — неуверенно буркнул Харроу.
— Беги в сад, Харроу, и обрати их в бегство, — ядовито предложила Сильвия.
Среди южных розовых полей пара женщин-стромви вывела на дневной свет Риллессу. Глаза женщины-соли быстро моргали от яркого солнца, исторгая очищающие потоки слез. Стромви оставили ее одну.
Молодой воин-реа подошел к Оми, спокойно сидевшему под нависающими виноградными лозами, и тут же повернул назад, хотя и не услышал команды, заставившей его это сделать.
Гиса молила духов деетари о снятии всех проклятий с ее народа. Талия предложила пищу тени, которая обследовала энергопистолет, контрабандно приобретенный у не признающей закон цивилизации соли, известной под названием «Паутина».
Воин-реа пытался вскрыть челнок Оми под наблюдением товарищей-эссенджи. Роаке крикнул с края посадочной площадки:
— Прикажи своему легиону прекратить атаку, Тибер! Мы не можем сражаться с калонги! Слушай меня, Тибер, а не завистливую ложь моего брата!
Сирена челнока Оми предупреждающе завыла, и испуганные воины-реа обрушили на судно огонь, чтобы заставить его умолкнуть.
— Повинуйся моему брату, Тибер, — с горечью велел Арес, — ибо он военный вождь! Клавдий, отправляйся к вождю клана. При ней двое пленных.
Народ стромви завершил подготовку своих полей и медленно возвращался в пещеры. Начиналась последняя стадия «вахты смерти».
Глава 40
— Они убьют нас? — спокойно спросила Нгина. Она лежала на тонкой циновке на полу камеры, опустив голову на руки. Ее кожа утратила значительную часть блеска и яркости, так как воздух челнока был сухой и жесткий согласно стандартам Стромви. Первая прививка адаптатора протекала нелегко, и Нгина все еще передвигалась с трудом.
Тори подползла к ней и прислонилась к краю единственной койки, чтобы видеть лицо молодой стромви.
— Не думай об этом, Нгина. Реа пока что не причинили нам вреда. — Душевные муки Акрас, подобно отчаянию девушки, которая убила Арнода, вызывали у Тори чувство вины, делая ее почти равнодушной к нынешнему заключению. Она едва сопротивлялась, когда Арес затолкал ее в челнок, доставивший их на корабль Реа.
— Я уже чувствую себя полумертвой, — простонала Нгина.
— Это последствия адаптации. Теперь ты знаешь, как чувствуем себя мы, соли, по прибытии на Стромви. Но ощущение пройдет.
«Осложнения после адаптации проходят, как и все остальное, — думала Тори, чье настроение было не более веселым, чем у Нгины. — Все имеет свой конец, как Арнод, Бирк Ходж и следствие».
— Но вы не так больны, как я!
— Адаптироваться к близкой природной среде сравнительно легко, — отозвалась Тори, стараясь убедить скорее себя, чем Нгину. Адаптация должна быть легкой. Ее состояние — несомненно, следствие страха и утраты надежды. — Эссенджи физически очень близки соли. — Свесив ноги с края койки, Тори уставилась на лишенную украшений белую дверь. — Конструкция ксиани, — пробормотала она, вспоминая описание Джейса дисковидных кораблей в порту.
— Что?
— Это все равно что пещеры Стромви без плетеных орнаментов. Это место — не дом; оно никак не отражает тех, кто здесь живет. — Тори сама не знала, почему ее замечание показалось ей значительным. Сама потерявшая дом, она находила мрачное удовлетворение в безликом интерьере тюрьмы.