— По крайней мере, Мирель считает меня достойным своей хитрости, — пробормотал Арес. Щелкнув медной пряжкой на плече, он сорвал с себя короткий плащ и швырнул его на пустой стул. — Роаке лишает меня остатков чести.
— Прими эту ношу, Арес, — промолвила Акрас, сосредоточив на сыне рассеянный взгляд, — полагаясь на мою честь.
— Ты позволила мне объявить себя военным вождем, зная, что Роаке все еще служит тебе. Ты помогла ему сделать из меня посмешище перед всеми реа. Объясни мне, какая в этом честь.
— Ноша тяжела, — ответила Акрас, — пока отмщение остается незавершенным.
Тагран хотел, чтобы Акрас освободила его от обязанностей ее личного охранника. Он охотно защищал вождя клана, говоря с другими воинами, но в ее присутствии ему становилось трудно не верить обвинениям Переки в усиливающемся безумии Акрас.
— Предатель мертв, — заявил Арес, — казнен Мирель. Мы вернули наше судно-дом и по-прежнему владеем даар'ва. Нам не нужна крее'ва, ибо честь Реа не может быть восстановлена. Мы сами слишком часто пятнали ее в течение многих спанов. — Он говорил тихо, но его слова шокировали Таграна, ожидавшего подобного неповиновения от Роаке, но никак не от Ареса. — Стоимость релавида чересчур высока, и мой несравненный братец наверняка сможет найти другой способ удовлетворять свою привычку. Ты истратила целые спаны и всю мою честь на свою безумную вендетту, мать. Не трать же ничего на слуг предателя и его никчемных детей. Позволь нам убить их, продать или выгнать, но давай покончим с ними и перестанем кружить вокруг этой планеты, пока на нас не обрушились Консорциум и наемники Пера Валиса!
— Мы должны твердо убедиться, что предатель мертв, — устало ответила Акрас. — Ты не нашел тело.
— Имея судно-дом, мы можем сжечь из космоса всю долину Нгенги, — нетерпеливо возразил Арес. Его мать нахмурилась, словно удивленная фактом, что оружие корабля Реа можно обратить против планеты. Воинские инстинкты Таграна тотчас же насторожились. — Мы знаем, что предатель не покидал свою ферму. Только женщина-деетари ускользнула от нас.
Акрас склонила голову.
— Фортуна сослужила нам службу. — Ее взгляд выражал презрение ко всем деетари. — Женщина-деетари разделила свой страх перед нами со всей планетой. Этот страх сохранился даже в присутствии калонги.
— Роаке правильно их оценил, — неохотно признал Арес. — Их слабость — суеверия.
— Их можно победить хоть сломанными ветками, хоть опрокинутой посудой. Да, коварство Роаке пришлось весьма кстати.
— Никто не может превзойти нашего военного вождя. — Арес включил визуальное наблюдение и сердито уставился на плоское искаженное изображение, которое давало примитивное устройство, украденное реа у случайно подвернувшегося контрабандиста. Однако лицо Ареса смягчилось при виде женщины-соли. Таграну захотелось, чтобы эта женщина была реа, а ее восхищение Аресом — искренним.
Акрас видела, что привлекает внимание ее младшего сына, и ответила на его циничное замечание:
— Роаке уверен, что сможет найти крее'ва. Он воспользуется девушкой-стромви, чтобы добраться до нее, и уничтожит планету, прежде чем стромви осознают опасность. Ему не терпится завладеть релавидом, но он хорошо понимает приоритеты.
— Ты лишаешь меня даже роли в последней битве. Неужели ты не оставишь мне ни капли чести?
— Для тебя я приберегла величайшую честь — первого ребенка предателя, — прошептала Акрас.
Тагран с шумом втянул в себя воздух, но ни Акрас, ни Арес не обратили на него внимания.
— Калем Ходж не достоин почетной смерти. Пусть гибнет вместе со своим домом.
— Рожденный первым — достоин, — возразила Акрас. «Молчи!» — мысленно взмолился Тагран, но не произнес ни слова. — А первым рожден твой брат. — Арес медленно поднял голову. — Теперь ты понимаешь? — с горечью спросила Акрас.
Арес не шевельнулся и не изменил выражения лица, но именно это отсутствие реакции подало тревожный сигнал Таграну. Скрытые чувства часто наиболее опасны.
— Я начал понимать, — спокойно заговорил Арес, — когда ты рассказывала о Биркае женщине-соли. — Он криво улыбнулся. — Ты рассчитывала, что я убью Роаке во время первого рейда на ферму Ходжа. Он с самого начала был намечен первой жертвой.
— Он всегда был второй. Я хотела, чтобы ты доставил мне предателя-реа для столь долго отложенной казни.